Россия нэповская

В дальнейшем, в течение продналоговой кампании 1922/23 года, а также кампании 1923/24 года вмешательство государства в процесс ценообразования имело ряд, как оказалось, определяющих последующую политику особенностей. В случае падения хлебных цен значительно ниже оптимального уровня реакция властей была достаточно спокойной и для исправления положения применялись преимущественно экономические методы воздействия на хлебный рынок. Такие как усиление финансовых государственных и кооперативных заготовок и расширение их объема. Это объяснялось тем, что излишнее падение закупочных цен хотя и грозило приостановлением восстановительных процессов в сельском хозяйстве, однако дешевый хлеб позволял повышать доходность его от экспорта зерна и снижать темпы инфляции. Как только возникала угроза нежелательного повышения хлебных цен, соответствующие государственные органы предпринимали для их снижения более энергичные и быстрые меры. Экономические меры воздействия на рынок, сокращение финансирования хлебозаготовок, хлебная интервенция сочетались в этом случае с административным введением на местах, с санкции центра, максимальных лимитов, официальное решение об установлении которых вновь было принято в феврале 1924 года.

Но все эти сложные исчисления — прерогатива властей. Как заметил ярославский губпродкомисар Николаев, рассуждая о выборе методов решения экономических проблем: «где ударить рублем, а где ударить дубьем»[202]. Для деревни хозяйствование — процесс более упрощенный и заземленный. Все эти премудрости для крестьянина уходили на второй план при одной только мысли, что завтра-послезавтра он выведет свою исхудалую и истощавшую за голодную зиму лошаденку на поле и проведет первую борозду истершимся лемехом на своем земельном участке.

Важнейшей задачей было проведение весеннего сева 1922 года. О значении весенней «кампании» (в Советской стране любое предприятие, имеющее общегосударственный статус, получало название кампании) достаточно убедительно говорит специальный пункт в решении XI Всероссийской партийной конференции, проходившей 19–22 декабря 1921 года: «Конференция признает необходимым энергичное участие всей партийной организации сверху донизу в сельскохозяйственной кампании 1922 г.»[203]

В деревне не хватало всего, живого и мертвого инвентаря, рабочих рук, но, в первую очередь, остро ощущался недостаток семян, запасы которых пошли в пищу и на прокорм скота. Поставки семян в губернии, пострадавшие от голода, вылились в настоящую военную операцию, по обеспечению которой работал весь партийно-советский аппарат, весь транспорт и вся агитационно-пропагандистская машина. Заставка, открывавшая номер газеты «Правда» от 24 февраля 1922 года, гласила: «Сельскохозяйственная кампания есть всенародный поход против голода и разрухи». Он был целиком посвящен вопросам сельского хозяйства.

По данным на 18 января 1922 года в сельскую местность было отправлено 2,1 млн пудов семян[204], что составляло примерно ¹/₆ часть от необходимого. Несмотря на все возрастающее давление из центра поставки не возрастали, а, наоборот, сокращались. Транспорт, обессиленный тремя годами Гражданской войны, не справлялся со своими задачами. Между тем, приближалась пора весеннего сева. Стало ясно, что равномерно обеспечить заблаговременный подвоз семян не удалось. К этому времени у местных органов обнаружился еще и недостаток денежных знаков для расплаты за подвозку зерна к станциям, за погрузку в вагоны и разгрузку. Остро встал вопрос и с недостачей вагонов. Станционные пакгаузы были переполнены хлебом. Кое-где зерно лежало под открытым небом и начинало гнить, резко возросли случаи воровства[205].

Ситуация приобрела тревожный характер. Февраль 1922 года по существу стал решающим месяцем, так как семена должны были прибыть в центры голодающих районов не позднее 1 марта, чтобы успеть по санному пути развести их по селам[206]. Запоздание могло поставить под угрозу не только проведение посевной, но и угрожало новым, широкомасштабным голодом. В случае ранней распутицы положение могло обернуться бы настоящей катастрофой.

Плохо обстояло дело и с доставкой семян, купленных за границей. Значительная часть пароходов, шедших через Балтийское море, задержалось по пути в Кильском канале. Первые транспорты стали прибывать лишь к середине марта[207].