Россия никогда не сдавалась

В беседе с «МН», состоявшейся после визита В. Р. Мединского в центр современного искусства «Винзавод», он рассказал, чем должно заниматься Министерство культуры, почему в этой сфере нет конфликта между «старым» и «новым» и как измерить эффективность его деятельности.

— Вы по образованию журналист-международник, историк. Как вам на посту министра культуры?

— Это для меня самая интересная работа, которая может быть.

— А когда вы узнали о своем назначении?

— Собеседования велись заранее. Но окончательно стало ясно накануне подписания указа.

— Вы активный пользователь интернета, наверное, видели и негативную реакцию на ваше назначение. Обидно не было?

— Если оценивать не по количеству блогерского шума и комментов на «Эхе Москвы», а по реакции деятелей культуры, то на 99 % это была поддержка. Даже те, от кого я никакой поддержки не ожидал, например, Дмитрий Быков, Александр Проханов, Ксения Ларина, Виктор Ерофеев, Андрей Макаревич. Казалось бы, «лица» правой и левой оппозиции…

— Сейчас деятели культуры ждут от вас определенного месседжа, послания о том, каким курсом пойдете.

— Если в двух словах — это курс на поддержку и развитие общей культуры. Нефть и газ закончатся, а культура вечна.

— Вы видите разгорающийся в стране конфликт между традиционным и современным искусством?

— Конфликт может быть только между плохим и хорошим, талантливым и бездарным.

— Но когда Марату Гельману плюют в лицо…

— Это бескультурье и хамство. Хотя, если честно, некоторые инсталляции Марата Гельмана являются таким же плевком в лицо общественному мнению и массовому вкусу. Поэтому, как ни прискорбно, он иногда получает именно ту реакцию, которую сам же провоцирует.

— А как вы вообще к Гельману относитесь?

— У него оригинальные идеи. Он раскованный, активный человек. Некоторые его инсталляции бывают, мягко говоря, неоднозначными. Препятствовать его работе, если она будет оставаться в рамках закона, мы, естественно, не станем.

К нам тут официально обращался Павел Астахов[16] с просьбой запретить спектакль «Сон в летнюю ночь». Но министерство — не орган цензуры, которая запрещает или разрешает те или иные спектакли. Театр пользуется творческой свободой. Если он нам подведомственный, мы можем проверить расходование средств и повлиять на кадровую политику. Например, назначить нового директора. Вот наша работа, а не вмешиваться в ту или иную постановку.

— Региональные проекты в духе «Пермь — культурная столица» вы готовы поддерживать?

— Мы готовы по мере сил поддерживать абсолютно любые начинания за границами Москвы и Санкт-Петербурга, которые приведут к культурному росту.

— В каких конкретно городах вы видите такие проекты?

— Во всех. В каждом городе можно найти что-то уникальное. Например, я в Думу шел от Кургана. Там замечательные дома-музеи — декабристов, уникальный Далматовский монастырь. Мы уникальны, в России везде можно найти культурный объект для гордости, преклонения. И для развития, конечно.

— По каким критериям вы сами будете измерять эффективность своей работы?

— В отличие от бизнеса здесь нет простых категорий. Как измерить эффективность? Количеством отреставрированных музеев? Или, может, спасенных от разрушения памятников? Количеством кинофильмов или их качеством? Или уровнем образования? Или ростом зарплат у музейных работников? Тысяча факторов, и далеко не все из них зависят от позиции министерства. Не министерство, например, устанавливает уровень окладов музейщиков или работников музыкальных школ. Но ничего — буду стремиться работать во всех направлениях.

— Категорию граждан, которую называют то «рассерженными горожанами», то «креативным классом» (мы в «Московских новостях» называем их «новой интеллигенцией»), вы для себя выделяете? Это ведь одни из главных потребителей культуры.