Россия никогда не сдавалась

Я хочу сказать, что я пока не обращался к Дмитрию Анатолиевичу, но я надеюсь, что он смотрит сегодняшнюю программу, я думаю, что это может что-то даст. Вы знаете, конечно, что ваше назначение вызвало разные отклики, причём от крайне положительных до крайне отрицательных. Для наших зрителей я хотел бы дать два примера. Политолог Сергей Черняховский писал так: «Назначение Мединского, политика по роли и политолога по специальности, означает признание политической роли не только Минкульта но и самой культуры, у него есть шанс стать неким новым Луначарским, стать создателем новой культурный политики в стране, где четверть века никакой культурной политики не было вообще». Вот такой позитивный отклик, а теперь другой пример — это Андрей Зубов доктор исторических наук, профессор МГИМО и автор двухтомника «История России 20 век», он писал так: «Мы возвращаемся к пагубному состоянию страны, которое было долгое время до революции, от него мы отошли только после революции 1905 года, затем оно вернулось с советской властью, и от него мы, слава Богу, вновь ушли в эпоху перестройки, и окончательно порвали в 1991 году, это состояние очень много вреда принесло нашему обществу, сделало его детским, не взрослым, безответственным. Мне кажется сейчас, мы возвращаемся к нему, назначая таких людей, очень характерных людей, во главу, так сказать, самого духовного министерства современной России, министерства культуры». Как вы думаете, почему ваше назначение вызвало такие противоположные, непримиримые оценки?

Владимир Мединский: Это вполне естественно. Дело в том, что я действительно долго работал в Государственной Думе и в партии, был достаточно публичным человеком, как публицист, и никогда не скрывал своё мнение. Не говорил «без комментариев», что для политика и депутата естественно. Поэтому есть те, кто мою позицию, как депутата поддерживали, есть те, кого она раздражала. Я думаю, что гораздо хуже, когда любое назначение воспринимается с абсолютным равнодушием, хотя честно говоря, я сейчас послушал цитату коллеги Зубова, профессора МГИМО, я так и не понял, какая связь между мной и пагубным возвращением куда-то страны.

Владимир Познер: Вы его спросите, вы коллега, вы его увидите, задайте ему вопрос. Определяя, что такое культура вы говорите так: «Культура — это цели, ценности и картина мира, мне бы хотелось, что бы у всех нас культура стала общей с одними целями и ценностями, потому что только вместе мы сможем сделать нашу страну самой удобной для жизни, при всём её былом, нынешнем и будущем величии». Это вы недавно сказали, это было в октябре этого года. У меня сразу три вопроса. Первый: согласны ли вы с тем, что никогда ни в прошлом, ни сегодня Россия не была страной самой удобной для жизни?