Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Новыми патриотами с их кругозором и личным опытом трудно манипулировать — и потому именно они станут, прямо или косвенно, одним из факторов будущего оздоровления власти.

Но сталкивание людей в нищету, заменяя «железный занавес» холодной войны «деревянным занавесом» обесценивающегося рубля, резко сокращает масштаб и значение этой группы.

Пока она растет: уже после кризиса 2008–2009 годов и даже после Болотной площади, с 2012 года произошло резкое расширение круга россиян, выезжающих за границу.

По данным «Левада-центра», доля наших сограждан, имеющих загранпаспорт, выросла за два года почти на две трети: с 17 % в 2012 до 28 % в 2014, доля когда-либо выезжавших в частные поездки за пределы бывшего СССР увеличилась на треть — с 30 до 40 %. Удельный вес выезжающих за границу хотя бы раз в три года по делам вырос с 6 до 9 %, а на отдых — с 12 до 16 %.

Это отражает не рост благосостояния, — в последние два года он был крайне слаб, — но изменение общественной потребности.

Отказ правящей тусовки от развития, делая неизбежной девальвацию и рост цен, сталкивает людей в нищету, заменяя еще не забытый «железный занавес» «деревянным». Доля россиян, которые раньше отдыхали за рубежом, но теперь больше не могут себе этого позволить, уже выросла с 10 до 13 %.

Новый занавес опускается не столько на границу, сколько на глаза и умы. Мешая нам осознавать свою жизнь, он делает наше общество менее адекватным, — а значит, и менее устойчивым в предстоящих потрясениях.

Глава 4. КАКОЙ ПОЛИТИКИ ТРЕБОВАТЬ ОТ ГОСУДАРСТВА

СОЗИДАНИЕ НАЦИИ: ЧТО НАМ С СОБОЙ ДЕЛАТЬ

Землю, где воздух как сладкий морс.

Бросил и мчишь, колеся, —

Но землю, с которою вместе мёрз,

Вовек разлюбить нельзя.

В. Маяковский

Наше общество распадается: и по этнокультурному, и по сословному, и по региональному, и даже по религиозному признакам.

Об этом можно говорить бесконечно, но множество фактов, очевидных всякому, ездящему по стране, свидетельствуют об одном и том же процессе, неумолимо нарастающем на протяжении, по крайней мере, последнего десятилетия.

Вероятно, именно ощущением этого разъезжания в разные стороны еще совсем недавно единой России и объясняется пафос послания Путина, его обращение к традициям и морали, реабилитация им слова «нация». (Так что появление весомой партии «Объединенная нация» — в противовес устарелой «Единой России» — теперь можно, похоже, считать вопросом времени.)

Немудрено, что в продолжающиеся четверть века национального предательства, в том числе и благодаря усилиям либеральных реформаторов, российское общество не смогло создать новой, постсоветской самоидентификации. Соответственно, его идентичность так и не восстановилась.

Собирание, воссоединение людей, проживающих на территории случайного по своим очертаниям обломка Советского Союза, в единую нацию — условие выживания России. Продолжение идущего, в том числе и под неумолимым катком либеральных реформ, процесса разъединения, окончательное внутреннее разделение российского общества разрушит, навсегда уничтожит нашу страну, нашу цивилизацию, нашу культуру.

Это вполне внятная, вполне очевидная, вполне реальная перспектива.

Хотя нации представляют собой естественные общественные организмы и складываются в целом стихийно, история показывает: процесс их складывания, как и любые другие естественные процессы, можно ускорить и сделать менее болезненным (как, впрочем, и наоборот). Если считать нацию осознающим себя народом, — этот процесс осознания, как и в случае самосознания отдельного человека, можно весьма существенно ускорить или замедлить.

Базовые, содержательные аспекты своего единства — общие ценности, образ жизни и идеологию — каждый народ вырабатывает стихийно. В этой сфере наше разъединение, как ни странно, зашло не слишком далеко: грязная и вытертая сталинская шинель все еще греет. Еще на рубеже тысячелетий наше общество стихийно соединило социальные, патриотические и демократические ценности в неуклюжий и часто уродливый, но объединяющий основную часть населения синтез.

Он нуждается лишь в артикуляции, прежде всего политической, — но либеральная тусовка, до недавнего времени жестко контролировавшая всю формальную идеологию государства, прилагала все силы, чтобы не допустить такую артикуляцию. Ведь результатом стало бы создание качественно нового властного субъекта, прежде всего спросившего бы с этой тусовки за чудовищные 90-е и не менее страшные либеральные реформы 2000-х.