Россия перед вторым пришествием

Протоиерей Иоанн Восторгов («в неделю мясопустную 26 февраля 1918 г. и к годовщине революции»): «Русская монархия, обвеянная верою и мистическим Божественным помазанием, подобно древнему Израилю, имела великие задачи, величайшее призвание Божие, величайшее религиозное предназначение, которое заставляло многих служить ей религиозно. Другой власти уж так служить нельзя ¹²⁹ Чем-то мистическим и провиденциальным веяло от нее, как от древнего богоизбранного Израиля, от древней теократии и богопомазанного теократического царства. Но признаемся в горькой правде, — она в своих носителях часто отходила от своего предназначения и часто, слишком часто повторяла слова древнего Израиля, столь огорчившие и пророка Самуила и Самого Бога: «Дай мне царя, как у языческих народов». Она стала брать свое содержание, свой дух из источников не Христовых, она подменяла свою природу. Народ часто обращался ею только в орудие властительства, ради целей земных и личных; одно сословие часто неправедно давило другие; «Церковь Божию приковала она к подножию власти суетной земной»; духовное просвещение народа было в забвении; она часто заискивала перед врагами Христа, по их указке шла в своих исторических путях, и, когда нужно было под влиянием глухого ропота снизу идти на уступки, она всегда спешила уступать что-либо из духовного, вечного небесного и всегда бралась в первую голову за ограничение прав и широты действий Церкви... И суд Божий свершился! Она уповала на дворян, им больше всего давала и преимуществ в жизни, а дворяне ее предали и продали, и они-то образовали вместе с интеллигенцией, главным образом из своего состава, такую политическую партию, которая сто лет развращала народ, боролась за власть и тянулась жадно к власти, не разбирая для того средств, а потом подготовила народное восстание, хотя и сама погибла, по Божьему суду, под обломками великого падения старого строя. Монархия опиралась на чиновников, а чиновники оказались наемниками, и с величайшей легкостью все перекрасились и перекрашивались в какие угодно цвета, лишь бы сохранить свое положение. Она опиралась на буржуазию и богатые классы, поддерживая всячески их благосостояние и капиталы, а буржуазия своими деньгами, наживаемыми под покровительством монархии, питала только ее врагов. Она уповала на страшную сипу армии, а вожди армии изменили, а офицеры, год тому назад, у нас перед глазами катили на автомобилях, увешанных солдатами, студентами и курсистками, при общих кликах улицы, — катили с красными флагами восстания и праздновали... канун собственной, самой страшной своей гибели. Она уповала на представителей Церкви, вместо того, чтобы отойти в сторону при виде Божьего суда и человеческого греха и по крайней мере, молчать, — испугались, как бы о них не забыли, и телеграммами посылали отсюда, из старой царской Москвы, приветствия перевороту, изгоняли своих архиереев и униженно зазывали к себе и воцаря-ли над собой новую, Церкви чуждую власть. И вот, — свершилось! Суд Божий возгремел. И, как Саул Богом был избран и Богом отвергнут, так случилось и с нашей монархией. Она пала на наших глазах с непостижимой легкостью, и мы теперь, после всего, что произошло, при виде общей разрухи жизни, поминаем слова древнего пророка: «Погубил ты сам себя, Израиль, ибо только во Мне была опора твоя. Где царь твой теперь? Пусть он спасет тебя во всех городах твоих. Где судьи твои, о которых говорил ты: «Дай нам царя и начальников». И Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем...» (Ос. 13,9-11).

<...> Власть прежняя добровольно отреклась от властительства и, нужно сказать, отошла, молчала и держится доселе в величайшем нравственном достоинстве. Смолкли постепенно все вопли ненависти против нее, и рушились за этот год одно за другим все личные против нее обвинения.

Взявшие власть после низвержения монарха творили свою волю. Они за нее ответственны перед историей, перед народом, перед Богом. Но Бог попустил им совершить Его воздаяние и нам; и себе самим. Как древние народы, бывшие орудием наказания Израиля, и они все без конца делились на наших глазах, друг друга ниспровергали и в течение года прошли тот путь, на который потребовалось в древности пятьсот лет.

Сразу объявив себя вне Бога и всякой религии, строили они Вавилонскую башню, совершали Вавилонское столпотворение и пришли к взаимному непониманию и полному разделению. Тяжела оказалась шапка Мономаха. На престол власти забраться было легко, но усидеть на нем оказалось слишком трудно, как и вообще трудно сидеть на острие меча или штыка... И Боже, Боже! Какой страшный за этот год свершился Твой правый суд. Все получили возмездие и ковали его себе — собственными руками.