Россия перед вторым пришествием

С.И. Фудель (f 1977): «Есть трудная антиномия. С одной стороны, в Евангелии нет никаких оснований для веры в духовный прогресс истории, в нравственное преображение человечества. Если люди держатся подобного взгляда, то это лукавство обмирщения, или же мечтательная глупость. Даже первохристианский хилиазм Церкви, то есть вера в «тысячелетнее царство Христово на земле» в границах земной истории, не есть вера во всеобщее человеческое благополучие. Как сказано в 20-й главе Откровения, эго тысячелетнее царство есть только «стан святьоо» и «город возлюбленный», окруженный со всех сторон враждебными народами безчисленными, «как песок морской». Хилиазм — это всего только вера в то, что перед концом истории Церкви, именно Церкви, а не всему человечеству, будет дана на какое-то время какая-то возможность ограничения своей святой жизни от тоже еще находящегося на земле «Гога и Магога».

Это с одной стороны антиномии, а с другой ее стороны то, что, наверное, самое страшное искажение христианства — это его холодное самозамыкание в своем самоспасении, отрицание борьбы и страдания за мир, нелюбящая, а, значит, нехристианская самоотреченность.

Антиномия о мире разрешена только «крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира» (Гал. 6,14). Мироотречен-ность угодна Богу только тогда, когда через нее принимается в сердце весь мир, т.е. во имя спасения мира»².

Понимать Иерусалим «Откровения Мефодия Патарского» можно по-разному. Во всяком случае не только как известную нам историко-географическую реальность.

Особое мистическое значение Дивеева в последние времена, по пророчествам Батюшки Серафима, ведомо сегодня многим.

«Дивное Дивеево»

Вот как описывает окрестности келлии преподобного Серафима «Житие» 1893 г.: «Старец Серафим <...> назвал свой пустынный холм Афонскою горою. К тому же сей холм по подобию Св. Горы на одной стороне круто опускался вниз долу. Другие самые уединенные места в лесу в духовном смысле у него назывались именами разных святых мест. Там были, святый град Иерусалим, Назарет, где Св. Дева Мария получила благовестив от Архангела; Вифлеем, где Христос родился; река Иордан, где принял Он крещение от Иоанна; Фавор, на котором было чудное Преображение; поток Кедрский, чрез который проходил Спаситель; Голгофа, на которой Он был распят; Вертоград, в котором погребен и воскрес; гора Елеонская, с которой Он вознесся в небо и cede одесную Бога Отца. Такие названия приданы были разным местностям Саровского леса для живейшего представления событий земной жизни Спасителя, Которому решился подражать старец Серафим, и о Котором он хотел проповедывать всем, приходящим к нему ради посещения и назидания»³.

Протоиерей Стефан Ляшевский (t 1986): «Как только была построена монастырская церковь Рождества Божией Матери, еще при жизни батюшки Серафима, на Царских Вратах, по-видимому по его указанию, было большое Распятие, по всей величине высоких Царских врат,перед которыми день и ночь горела лампадка и читалась Псалтирь. Когда же был построен большой летний собор, то всю заалтарную стену занимало на фоне черного сукна очень большое Распятие, и больше ничего на заалтарной стене не было.

Это была Голгофа²¹⁹ она была видна со всех мест собора. Такого никогда нигде не было во всей России. Это было, как некогда, предстояние Голгофе: Божией Матери, Иоанна Богослова, Равноапостольной Марии Магдалины и других жен-мироносиц. <...>

Когда был закончен великолепный Троицкий собор и началось устройство внутренней отделки, то тот же Голгофский дух Матушки-первоначальницы отразился в полной мере: в большом вместительном алтаре на запрестольной стене было только одно большое Распятие и стена была затянута сплошь большим черным сукном, как на Голгофе: «бысть тьма до часа девятаго». Этого никогда нигде не было, кроме монастыря, созданного Матушкой-первоначальницей и батюшкой Серафимом»⁴.

«Тогда Дивеев будет диво, когда убогий Серафим ляжет в Сарове, а плоть свою перенесет в Дивеево, и понесут-то его, с одной стороны Ангелы и Херувимы, а с другой Дивеевские сироты!» ^s

«Саров-то только рукав, а Дивеево-то — целая шуба!»⁶

Мощи Матушки Александры

«По Божиему изволению должны в обители почивать открытыми святые мощи матери Александры ²²⁰» ⁷.

«Матушка-то Александра явится прехзде; сиротиночки-то мои придут нощию с пением, да и унесут меня в новый собор свой, и буду я там почивать»⁸.

Новый собор

«Будет у вас два собора; первый мой-то собор холодный ²²¹; куда лучше будет Саровского-то и будут они нам завидовать! А второй-то собор зимний Казанский, ведь церковь-то Казанскую нам отдадут! Вы и не хлопочите, придет время еще поклоняться да и отдадут ее нам. И скажу тебе, вельми хорош будет мой собор, но все-таки еще не тот этот дивный собор, что к концу-то века будет у вас. Тот <...> на диво будет собор!»⁹