Россия под властью царей

Кроме того, инспектора, по уши занятые школьной работой, завалены еще огромным количеством канцелярских бумаг. Они всегда пишут письма и отвечают на письма, составляют отчеты и заполняют формуляры. Когда земство пожаловалось, что белоозерский инспектор никогда не появляется в их школах, он страшно возмутился: как, мол, могут они ожидать от него другого, если он в течение года обязан отправлять две тысячи ведомственных и других бумаг. В 1879 году новгородское земство пожаловалось, что у инспекторов нет времени посещать даже образцовые школы уезда или присутствовать на экзаменах. Это создает постоянные затруднения, ибо никто, кроме инспектора, не может делать распоряжений и представлять отчеты. Подобные же жалобы постоянно поступают от саратовского, черниговского, екатеринославского и других земств. И хотя они неоднократно предлагали назначить дополнительных инспекторов за свой счет, им не удалось добиться согласия министерства на столь разумный выход из создавшихся затруднений.

* * *

В конечном счете школы оставлены без надлежащего учебного надзора (в отличие от политического надзора) и какого бы то ни было управления. Инспектора сами не руководят и другим не дают. Земские деятели стоят перед выбором: либо смотреть, скрестив руки, как гибнет их любимое детище, или ввязаться в нескончаемую борьбу с представителями государства. В итоге мы видим полный упадок начальных школ, с одной стороны, и беспрестанные передряги с инспекторами - с другой. Злосчастная история наших народных школ представляется нам в виде непрерывной войны между непримиримыми элементами, и в этой войне инспектора при поддержке министерства всегда побеждают. Кроме того, в стране, столь привыкшей к деспотическому правлению, споры совершенно неизбежно принимают характер чистейшего вандализма.

Примечательным примером этому является происшествие, случившееся в Бердянске.

Бердянск заслужил особую репутацию большими достижениями в области народного образования. В этом просвещенном уезде - он славится лучшими школами во всей просвещенной Таврической губернии - только одна из 88 народных школ получала государственную субсидию, остальные содержались местными обществами. В уезде не было своего школьного инспектора. Чиновник, исполнявший инспекторские обязанности, имел под своим началом еще два уезда и, естественно, не мог уделять много внимания ни одному из них. Поэтому земство, не надеясь получить разрешение назначить собственного дельного инспектора, решило добиться передачи инспекторских полномочий одному из местных чиновников.

Министру было послано ходатайство, причем земство предложило платить чиновнику жалованье из собственных средств. Целых пять лет на неоднократно повторяемое скромное прошение не обращали никакого внимания и не ответили на него. Но упорство делает чудеса, и на пятом году земство обрадовали назначением некоего Гарусова - милость, за которую земские деятели выразили министру свою глубочайшую благодарность.

Но прошло немного времени, и они обнаружили, что совершили такую же большую ошибку, как лягушки, попросившие короля и получившие аиста. Новый инспектор повел себя как в завоеванной стране. Он отменил все распоряжения и правила дирекции школ, не заменив их новыми, и это немедленно вызвало страшную неразбериху. А когда через некоторое время появились правила и предписания Гарусова, то они настолько противоречили прежним, что учителя не знали, что им делать и чьи указания выполнять. Затем он принялся без всякого благовидного предлога увольнять и перемещать с места на место лучших учителей. Преследуемые угрозами Гарусова быть "выброшенными на улицу одним росчерком пера", учителя бросились бежать из уезда. А когда Гарусов для устрашения предъявил некоторым из них политические обвинения, абсолютно ложные, как впоследствии выяснилось, учителей охватила настоящая паника.