Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии

Мировоззрение образованных казахских кругов степной территории постепенно изменялось благодаря влиянию русской культуры. Российские власти беспокоили идеи пантюркизма и панисламизма, которые распространяли в казахских землях волжские татары. Эти идеи способствовали национальному пробуждению. Казахи к середине XIX века начали ощущать, что они являются частью более многочисленной нации, а не просто кланов или родов. Вот почему около 1850 года русские выработали политику, направленную на вытеснение татар из степной территории. В результате татарские преподаватели были устранены из казахских учебных заведений, были открыты русско-казахские школы. Происходит усиление интереса образованных казахов к Западу, со временем убедившихся, что путь к прогрессу и модернизации лежит в сотрудничестве с русскими.

Ведущими представителями этой группы были три казахских просветителя: Чокан Чингисович Валиханов (1835–1865), Ибрай Алтынсарин (1841–1889) и Абай Кунанбаев (1845–1904). Первый из них собрал все титулы, которые примирили его с захватчиками: он был потомком ханов Среднего жуза, офицером русской армии, выдающимся востоковедом, восторженным почитателем России. Он вел конфиденциальную переписку с Достоевским. На него производил большое впечатление Чернышевский. Алтынсарин, этнограф и педагог, способствовал под опекой В. И. Ильминского развитию новой казахской литературы и один из первых перевел на казахский язык некоторые произведения русской литературы. Абай Кунанбаев, сын родового вождя, национальный поэт, был тоже смелым мыслителем и приверженцем современных идей.

К другим интеллектуалам, происходившим из старой знати и обучавшимся в русских школах, относились потомок ханов Внутреннего жуза Алихан Бокейханов (1869–1932), Ахмет Байтурсынов (1873–1937) и Миржакыб Доулятов (1885–1937). Они продолжили работу по пробуждению в XX веке казахского самосознания.

Иммигранты и ссыльные будоражат мусульман

В период 1890–1892 годов целинные земли привлекли многочисленных русских и украинских поселенцев. Они продолжили вплоть до 1916 года распространяться по Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областям, нарушая уже сложившееся хрупкое экономическое равновесие, осложняя условия жизни местных жителей и вызывая неприязнь кочевников к пришельцам. Едва это переселение началось, как стало ясно, что мечты о плодотворном сотрудничестве с русскими с целью вырвать казахов из интеллектуальной и экономической отсталости неосуществимы. Казахский национализм, отчасти выпестованный русскими против татар, стал обращаться против России. Через несколько лет поворот четко обозначился, к 1916 году он совершился полностью.

Дискуссии в медресе и в трудах писателей-реформаторов по вопросам спасения исламского сообщества или мусульман, покоренных русскими, активизировались в период, предшествовавший революции 1905 года, благодаря различным инициативам реформистов, которые перешли от теории к практике. Под влиянием Исмаила Гаспринского (1851–1914), крымского татарина, открывшего школу в Бахчисарае, в последние годы XIX века стали появляться реформистские школы. Вначале все они были татарскими. Одна из них была открыта в 1897 году в Андижане, в 1898 году – в Самарканде и Токмаке. Затем первую узбекскую реформистскую школу открыл в 1901 году в Ташкенте Мунаввар Кори Абдурашидханов (1880–1933). Даже в Бухаре, где религиозной жизнью заправляло консервативное духовенство, в 1900 году в кишлаке Пустиндузан недалеко от столицы мулла Джурабай открыл школу этого типа. Из-за нехватки учеников она вскоре закрылась.

На казахской равнине татары пытались также открыть новые учреждения, но важным событием в школах Тургайской области стало введение в обучение Алтынсарином казахского языка вместо татарского и преподавание, в отличие от среднеазиатского юга, на русском и казахском языках. Это способствовало привлечению в такие школы местных жителей и продвижению в регионе русского языка.

Упор татар-реформаторов и казахских просветителей на реформу обучения имел большое политическое значение, поскольку поднимал вопросы, касавшиеся будущего мусульман. Для всех, даже педагогов, обучение не являлось самоцелью, но средством ответа на вопрос, который по крайней мере часть мусульманского сообщества задавала себе с растущей тревогой: как нам избавиться от нынешнего унижения и вернуть величие прошлых лет?