Россия: прорыв в новую эпоху

При переходе к эпохе вещной зависимости капитал в России не столько органично вырастал «снизу», сколько насаждался государством «сверху». Власть предоставляла крупные государственные заказы, обеспечивала монопольные условия, создавала казенные заводы и сама обрастала капиталом. При этом приходилось раз за разом заимствовать у тех, кто опережал, знания, формы организации, технологии, нормы, то есть, копировать чужой опыт. Такой способ развития называется догоняющим. Однако догнать лидеров никак не получалось, и на то были причины. Главная из них в том, что страна, которая копирует, постоянно находится позади и вынуждена тратить много сил и времени на встраивание заимствованных элементов в свою систему. А эта система стремится отторгнуть их и вернуться в прежнее состояние.

Ситуация усугублялась тем, что государство, направлявшее догоняющее развитие и отвечавшее за его результаты, было сосредоточено на военной функции. В таких условиях все иные дела и преобразования отодвигались на второй план. Жизнь по принципу «нам бы только день простоять, да ночь продержаться» не позволяла робким попыткам перемен в системе общества стать органичными и упрочиться.

В начале XVIII века, провалив первый этап войны со Швецией, Петр I резко и болезненно для страны инициировал резкие перемены в ее жизни. Он заимствовал и силой внедрял в России формы организации общественной жизни, применяемые европейскими странами. Однако многие из таких перемен были поверхностными, поэтому их результаты не приживались. Спустя два десятилетия заимствования замедлились, поскольку в них уже не было острой необходимости – война завершилась победой России. Так появился образец, на основе которого постепенно сложился цикл догоняющего развития, включавший в себя фазу резкого ускорения и фазу резкого замедления копирующих изменений. Он многократно повторялся в истории России, что обеспечило неустойчивость и низкую эффективность ее догоняющего развития. Сначала резкий рывок с места «в карьер», затем столь же резкое торможение и остановка процесса. Вполне соответствовали такому циклу и либеральные реформы 60-х – 70-х гг. XIX века, начатые Александром II, и либеральные рыночные преобразования конца ХХ века. Этому способствовало то, что российская система общества осталась фактически закрепощенной и после формальной отмены крепостного права.

Словосочетание «страна рабов» очень точно характеризует ситуацию в России на протяжении большей части ее истории. Даже господствующий слой общества до конца XVIII века оставался под жестким государевым контролем и угрозой унижений, будучи обязан служить там, где определил государь. Освобождение крестьян в России растянулось на многие десятилетия. Личную свободу им декларировали в 1861 г., но подкрепляющие ее права собственности на землю им пришлось выкупать на протяжении многих десятилетий, причем под контролем государства и в рамках общины.

Только после 1905 г. крестьяне получили возможность выхода из общины и свободной продажи выделенной земли. Показательно, что до революции этой возможностью воспользовались лишь четверть крестьянских хозяйств. А после февральской революции процесс пошел вспять – в условиях фактического безвластия и высокой неопределенности в хозяйстве община в ряде губерний была восстановлена самими крестьянами. Это свидетельствовало об огромной инерции системы общества страны, мечтавшей о том, чтобы догнать мировых лидеров.

Оценить эффективность догоняющего развития можно по соотношению совокупного продукта на душу населения в России и странах-лидерах мировой экономики. По этому показателю отставание России от США, Франции, Великобритании, Германии в период от окончания войны 1853-1855 гг. и до начала первой мировой войны лишь усилилось, несмотря на все потуги догнать их. Это сказалось на ослаблении функциональных возможностей российского государства и, прежде всего, его главной функции.

В Северной войне (1700-1721 гг.) российская армия не сразу, но смогла взять верх над шведской армией, считавшейся в то время одной из лучших в Европе. Спустя столетие наполеоновские войны (1805-1815 гг.) показали, что российская армия по-прежнему сильна, хотя в их начальный период она столкнулась с огромными потерями и чувствительными поражениями. Спустя сорок лет поражение в Крымской войне обозначило существенное отставание российской армии от армий стран Западной Европы. В начале ХХ века Россия потерпела унизительное фиаско в войне с Японией, чья армия и экономический потенциал изначально оценивались значительно ниже. Наконец, первая мировая война продемонстрировала неготовность российской промышленности к обеспечению армии современным оружием и боеприпасами, а также слабость самой армии, формируемой из малограмотных крестьян.