Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

Сам Д.И. Лобанов не способствовал выполнению порученного ему задания, истолковав указ Александра I в типично педантской и вызывающей раздражение манере. Среди губернаторов князь А.А. Долгоруков из Симбирска, казалось, с наибольшим энтузиазмом отнесся к идее мобилизации добровольцев с целью возвращения их на военную службу. К середине августа он направил в полки Лобанова сорок два претендента на офицерские места. По признанию самого Долгорукова, одного из них, подпоручика в отставке Янчевского, следовало принять на службу лишь в крайнем случае, потому что некогда он получил выговор за пьянство. Губернатор писал Лобанову, что оставляет дело Янчевского на его усмотрение, поскольку тот сильно раскаивался и желал искупить свою вину на поле боя. Лобанов, однако, полагал, что императорские указы следовало выполнять дословно и сразу же сделал Долгорукову официальный выговор, так как императорский указ, приглашавший на службу бывших офицеров, требовал, чтобы у них был хороший послужной список[382].

Даже к середине сентября полки Д.И. Лобанова-Ростовского были укомплектованы офицерским составом лишь наполовину, и из 285 человек, получивших назначение в полки, только 204 были вернувшимися на службу дворянами, большая же часть остальных кадров поступила из весьма сомнительного источника — войск внутренней стражи. Потребность в свободных 227 офицерах, высланных А.А. Клейнмихелем, была очевидна. С другой стороны, к Лобанову было направлено двенадцать превосходных офицеров из Петербургского кадетского корпуса, а также почти целый батальон унтер-офицеров инструкторского состава из подразделений лейб-гвардии. Ему также были обещаны офицеры, унтер-офицеры и лучшие из неженатых ветеранов воинских частей, несших службу на границе с юго-западной Сибирью и к тому моменту уже двинувшихся в долгий путь, который им предстояло пройти прежде, чем оказаться под командованием Лобанова[383].

Стычка Д.И. Лобанова-Ростовского с князем А.А. Долгоруковым, конечно же, была не единственным эпизодом, внесшим оживление в процесс формирования двенадцати полков. Один из двух помощников Лобанова генерал-майор В.А. Русанов был настолько выведен из себя поведением своего начальника, что донес о его действиях напрямую императору, вызвав тем самым гнев А.А. Аракчеева. Конфликты случались также между офицерами, надзиравшими за формированием полков, и предводителями губернского дворянства, поскольку офицеры были заинтересованы лишь в том, чтобы как можно скорее заполучить готовые соединения, тогда как предводителей дворянства помимо этого заботил вопрос стоимости обмундирования и снаряжения, за которые им предстояло расплачиваться. Однако при всех затруднениях и спорах, возникавших в ходе создания полков, эта затея оказалась успешной. Шесть из них, включая три полка А.А. Клейнмихеля, пошли на усиление армии М.И. Кутузова во время его пребывания в Тарутинском лагере. Фельдмаршал докладывал Александру I, что, несмотря на «столь короткое» время, отведенное на их подготовку, они были «весьма довольно образованны и большая часть людей стреляют довольно хорошо»[384].

Как бы хорошо ни были обучены войска Лобанова-Ростовского и Клейнмихеля, 40-тысячного подкрепления было явно недостаточно для того, чтобы повернуть ход войны в пользу России. Даже тогда, когда двое генералов прикладывали все усилия к формированию своих девятнадцати полков, Александр I отдал приказ о новом (83-м) массовом рекрутском призыве, в ходе которого планировалось призвать в ряды действующей армии 150 тыс. новобранцев. Однако для того, чтобы собрать всех этих людей в одном месте и обучить их, требовался не один месяц. С целью создания на этот промежуток времени второй линии обороны Александр обратился с призывом к дворянству набрать из своих крепостных временное военное ополчение и обеспечить его офицерским составом. На самом деле, поскольку французы на тот момент уже представляли угрозу для Смоленской губернии, местное дворянство начало приступать к созданию «отрядов местной обороны» еще до императорского обращения. Однако по-настоящему ход этому делу был дан во время поездки Александра I в Москву в конце июня. Там он получил сильный патриотический отклик на свой призыв со стороны московского дворянства. 30 июля был обнародован манифест, призывавший к созданию ополчения в шестнадцати губерниях[385].