Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

В Вильно Александра приветствовали салютом, а сам город был заранее украшен. На следующий день после прибытия император праздновал свой день рождения, и Кутузов давал большой бал в его честь. В бальном зале захваченные французские знамена были брошены к ногам императора. Затем последовали дальнейшие празднования и парады. Цены на предметы роскоши в Вильно были непомерны. Даже поручик Чичерин, гвардейский офицер аристократического происхождения, не мог позволить себе пошив нового обмундирования с должным золотым галуном. Яркий блеск и поздравления не могли скрыть даже от глаз императора картину ужасных страданий, царивших тогда в Вильно. На улицах города и в предместьях лежало 40 тыс. замерзших тел в ожидании весенней оттепели, когда их можно будет сжечь или придать земле. По улицам слонялись внушавшие страх фигуры людей, изголодавших и мучимых тифом, падавших без сил и умиравших на порогах домов жителей Вильно. Для перевозки трупов использовалась гвардейская артиллерия, затем кучи таких же мерзлых тел вывозили за пределы города. Каждый третий солдат, принимавший в этом участие, заражался тифом. Самые страшные картины открывались взору в госпиталях. К чести Александра стоит сказать, что он посещал французские госпитали, однако перегруженные сверх всякой меры русские санитарные части мало чем могли помочь раненым. Император вспоминал одно из своих посещений, которое проходило в вечернее время: «Одна единственная лампа горела в комнате с высоким потолком, в которой во всю высоту стен были свалены кучи трупов. Ужас мой был неописуем, когда посреди этих неподвижных тел, я вдруг увидел признаки жизни»[492].

На первый взгляд между благодарным императором и его преданным главнокомандующим царила полная гармония. Александр наградил Кутузова орденом св. Георгия 1-го класса — самой редкой и наиболее почетной военной наградой, которую можно было получить от российского императора. Однако на самом деле Александр был недоволен тем, как Кутузов преследовал Наполеона, и собирался усилить свой личный контроль над ведением военных операций. П.П. Коновницын, дежурный генерал армии ушел в длительный отпуск по болезни. Вместо него Александр назначил П.М. Волконского. Кутузов продолжал осуществлять командование и играть ведущую роль в области стратегического планирования, но уже под пристальным наблюдением императора и его наиболее доверенного помощника. С точки зрения эффективности управления приход Волконского был очень полезен. Кутузов и Коновницын были ленивыми и малоэффективными управленцами. Ключевые документы лежали нерассмотренными и неподписанными по нескольку дней. С.И. Маевский, сотрудник в Главной квартире Кутузова отмечал:

«…мне казалось, фельдмаршал этим выбором крайне был недоволен, потому что живой свидетель царя мог ему передавать живую картину фельдмаршала; притом с нами он работал, когда хотел, а с Волконским работал, хотя и поневоле, но без отказа. К тому, Волконский необыкновенно деятелен и утомлял старика многочисленным выслушиванием дел. Это правда, что дела наши летели на парусах. Да и не мудрено: Волконский в один день решал то, что до него накоплялось месяцами»[493].

Кутузов был непреклонен относительно того, что его истощенные войска должны отдохнуть перед тем, как начинать новую кампанию за пределами России. Императору очень не хотелось принимать во внимание этот совет. На его взгляд, нельзя было терять ни секунды в столь решающий момент, когда Наполеон максимально ослаблен, в Европе поднималось восстание против его империи, а авторитет России был несказанно велик. Армия должна была устремиться в Германию для того, чтобы установить контроль над как можно большей частью ее территории и привлечь Пруссию и Австрию на сторону России. Незадолго до своего отбытия из Петербурга Александр сказал одной из фрейлин своей супруги, что истинный и продолжительный мир мог быть подписан только в Париже. Прибыв в Вильно, он заявил собравшимся там генералам, что их победы освободят не только Россию, но и Европу[494].