Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

Тем временем болезнь вынудила Кутузова покинуть армию на пути к Дрездену. Старый фельдмаршал умер в Бунцлау 28 апреля. Смерть Кутузова никак не сказалась на стратегии союзников, по-прежнему нацеленной на то, чтобы остановить продвижение Наполеона через Саксонию. Александр назначил новым главнокомандующим Витгенштейна. По многим причинам он был самой подходящей кандидатурой на этот пост. Ни один другой генерал не одержал столько же побед в 1812 г., а слава Витгенштейна только умножилась в результате победоносной кампании по освобождению Пруссии в 1813 г. Витгенштейн владел немецким и французским языками и поэтому легко мог объясняться с союзниками России. Кроме того, его заботы об обороне Берлина и внутренних районов Пруссии возвысили его в глазах пруссаков и дали ему возможность проникнуться их переживаниями. Единственная проблема, связанная с назначением Витгенштейна, заключалась в том, что он был младше по званию, чем Милорадович, Тормасов и Барклай. Последний все еще находился вне расположения основных сил армии, ведя осаду Торна, но два других полных генерала были глубоко оскорблены этим назначением. Тормасов отбыл в Россию, но эта потеря была невелика. Милорадович остался, и Александр успокаивал его ежедневными сообщениями, выражавшими монаршьи поддержку и благоволение.

Все это не имело бы большого значения, если бы Витгенштейн одержал победу над Наполеоном. Поражение при Лютцене дало пищу для злых языков. Будучи и до этого готов вмешаться в ход военных операций, Александр стал еще больше склоняться в пользу того, чтобы это сделать по мере того, как росла волна критики в адрес нового главнокомандующего. К сожалению, критика эта зачастую была оправданной. Пост главнокомандующего оказался Витгенштейну не по плечу. Храбрый, энергичный, щедрый и даже рыцарственный, Витгенштейн был замечательным корпусным командиром, но он не справлялся с гораздо более сложными требованиями, которые предъявляла организация главного штаба, где приказы не всегда отдавались лично главнокомандующим, и где для руководства действиями крупного воинского контингента было необходимо вести скрупулезную административную и штабную работу. По мнению Михайловского-Данилевского, деятельность главного штаба Витгенштейна была хаотичной, а заполнившие штаб многочисленные прихлебатели слабо дисциплинированны и плохо обеспечивали элементарную военную безопасность[542].

В последние дни апреля, когда Наполеон двигался из Эрфурта к Лейпцигу, союзники расположились немного к югу от линии движения французов близ города Лютцена. Они должны были либо попытаться устроить Наполеону засаду, либо быстро отступить с тем, чтобы он не смог дойти до Дрездена раньше них и отрезать им отступление через Эльбу. Выбор не был трудным, поскольку отступление без боя при первом столкновении с Наполеоном повредило бы моральному духу войск и авторитету союзников в Германии и Австрии. Неожиданная атака, заставшая противника во время марша, могла его опрокинуть или по меньшей мере замедлить продвижение.

План действий союзников был разработан Дибичем. Он намеревался застать часть неприятельской армии во время марша, когда она была растянута, и уничтожить до подхода им на выручку остальных корпусов Наполеона. По общему мнению, план был хорош, но его исполнение недостаточно продуманным. Это не удивительно. Витгенштейн привел с собой свой собственный штаб. Почти все лица, занимавшие высшие должности в главном штабе, были заменены накануне сражения. Взять хотя бы один пример: Ермолов был заменен на посту начальника артиллерии князем Яшвилем, который ранее стоял во главе артиллерии корпуса Витгенштейна. Ермолов попал в немилость из-за того, что не смог своевременно пополнить артиллерийский парк боеприпасами, однако в результате неожиданной передачи полномочий Яшвилю новому начальнику артиллерии не было известно местоположение даже тех боеприпасов, которые предстояло доставить. Дальнейшая неразбериха была вызвана тем, что именно тогда русская и прусская армия впервые сражались бок о бок.

План Дибича предполагал, что колонны двинутся в ночное время и займут позиции для атаки к 6 утра 2 мая. Как и ожидалось, возникла путаница, колонны натыкались одна на другую, и даже первая линия союзных войск оказалась на месте не ранее, чем через пять часов после намеченного срока. Не облегчало положение и то, что планы обычно доставлялись очень поздно, а также то, что они были подробны, но не всегда точны. В какой-то мере, однако, задержка могла даже сыграть на руку союзникам. За истекшие пять часов Наполеон и основные силы его армии отошли от поля предполагаемого сражения в направлении Лейпцига, будучи уверены в том, что в тот день сражение не состоится. Кроме того, если бы сражение при Лютцене началось на рассвете, в распоряжении Наполеона имелся бы полный летний день для того, чтобы сосредоточить все свои силы на поле боя, что, вероятно, могло иметь серьезные последствия для оказывавшихся в меньшинстве союзников.