Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

После сражения войска коалиции организованно отступили через территорию Саксонии, снова переправились через Эльбу и 12 мая достигли Баутцена в восточной Саксонии. На протяжении большей части пути Милорадович командовал арьергардом и делал это очень умело. Это позволили остальной армии отступить без спешки, в спокойной обстановке. При Баутцене союзники получили почти недельную передышку, пока войска Наполеона их окончательно не нагнали. К тому моменту русским не было равных в том, что касалось арьергардных боев и отступлений. Чтобы им помешать, потребовалась бы гораздо лучшая кавалерия, чем та, что была у Наполеона в 1813 г. Однако в результате сражения при Лютцене король Саксонии, на протяжении двух месяцев занимавший выжидательную позицию, снова примкнул к наполеоновскому лагерю. Саксонскому гарнизону в Торгау, последней укрепленной переправе через Эльбу, находившейся в руках французов, был отдан приказ открыть ворота Наполеону. Командир гарнизона генерал-лейтенант Тильман оттягивал время столько, сколько это было возможно, а затем вместе с начальником своего штаба бежал в расположение коалиционных сил. Неясность относительно возможного вхождения Саксонии в коалицию затруднила проведение реквизиций в апреле. К тому моменту, когда позиция короля Фридриха Августа определилась, у союзников уже не было времени для того, чтобы воспользоваться богатыми ресурсами королевства, которые в течение последующих шести месяцев шли на поддержание военной экономики наполеоновской Франции[545].

Повествование о ходе военных операций в апреле и мае 1813 г. это в лучшем случае лишь половина истории. Одновременно с ними шли напряженные дипломатические переговоры австрийцев с обеими противоборствующими сторонами. Это обстоятельство сильно повлияло на стратегию России. В письме к Бернадоту Александр писал, что все сражения, имевшие место в Саксонии в апреле и мае, были даны с целью задержать Наполеона и выиграть время для Австрии, которая непрестанно заявляла о том, что собирается вмешаться. В тот самый момент, когда Наполеон начал движение по территории Саксонии, австрийцы повели свое собственное наступление. Объявив обеим сторонам о своем намерении выступить в качестве посредника, Меттерних отправил к Наполеону графа Л.Ф. Бубну, а в главный штаб коалиции — графа И.Ф. Стадиона, чтобы те узнали условия, которые готовы были предложить противоборствующие стороны. Одновременно Австрия наращивала собственную армию в Богемии, чтобы использовать угрозу военного вмешательства в качестве дополнительного стимула к достижению соглашения[546].

К тому времени Австрия решительно склонялась на сторону сил коалиции. Три месяца переговоров с Францией и Россией однозначно продемонстрировали, что Наполеон оставался врагом Австрии на пути к достижению ее главных целей — возвращение утраченных территорий и восстановление некоторого подобия баланса сил в Европе. По этим коренным вопросам русская и прусская стороны вполне искренне поддерживали позицию Австрии. Если Вена действительно хотела положить конец господству Франции в Европе, она могла сделать это лишь союзе с Петербургом и Берлином, и, вероятно, только в результате военных действий. Чисто гипотетически простая угроза австрийского вмешательства на стороне сил коалиции заставила бы Наполеона пойти на уступки, достаточные для удовлетворения венского кабинета. Некоторые австрийцы надеялись на это, а Россия и Пруссия этого опасались. В конце весны и в течение лета 1813 г. вокруг этого ключевого вопроса развернулись дипломатические переговоры между Австрией, Францией и представителями коалиции.

29 апреля, за три дня до сражения при Лютцене, Меттерних отправил два важных письма барону Лебцельтерну, своему представителю в главном штабе коалиции. Министр иностранных дел Австрии отметил продолжавшееся недоверие союзников по отношению к венскому кабинету и намеревался объяснить, почему годы финансового кризиса, начавшегося в 1809 г., так сильно задержали военные приготовления. Меттерних писал, что недавние заявления Австрии, адресованные Наполеону, не должны были оставить у него сомнений относительно позиции венского кабинета. По прибытии в главный штаб союзников Стадион должен был изложить условия мира, выдвигаемые Австрией Наполеону, и заверить русских и пруссаков в твердом намерении Австрии выступить на их стороне, как только будет готова ее армия. В своем первом письме австрийский министр иностранных дел писал: «К 24 мая на территории Богемии у нас будет свыше 60 тыс. человек; всего в нашем распоряжении окажутся две мобилизованных полевых армии численностью от 125 до 130 тыс. человек и резерв, насчитывающий по меньшей мере 50 тыс. солдат». Во втором письме, стремясь развеять опасения союзников по поводу того, что их наступление в Саксонии было слишком рискованным мероприятием, он добавлял: