Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

В противоположном лагере, до которого тогда было всего несколько километров, находился К.В. Нессельроде, которому Талейран в период, предшествовавший 1812 г., предоставил так много секретной информации. Когда 22 марта Наполеон повел атаку на коммуникации коалиционных войск, почти все дипломаты союзников оказались отрезанными от ставки и поспешно бежали на юг в поисках укрытия, что вызвало плохо скрываемую радость у генералов, которые были рады от них избавиться. Единственным исключением был Нессельроде, который покинул Шамон как раз вовремя, чтобы успеть вернуться к Александру I. 28 марта — в тот самый день, когда было решено, что императрица, сын Наполеона и его правительство должны покинуть столицу, — Нессельроде писал своей жене из деревушки в окрестностях Парижа, что он наслаждается «изысканным каплуном», которого жена маршала Нея послала своему мужу из Парижа вместе с несколькими бутылками ликера. Казаки перехватили подарок и, руководствуясь соображениями такта, направили его к столу российского императора. В отсутствие Франца I, Меттерниха, Каслри и Гарденберга, ни у кого не возникало сомнений в том, что Александр I станет говорить от имени коалиции в том случае, если войска коалиции дойдут до Парижа. Дополнительным преимуществом для Александра было то, что рядом с ним находился Нессельроде, особенно когда настал момент вести переговоры с Талейраном. Когда на горизонте забрезжила победа, и чаяния Александра I стали обретать реальные очертания, исчезла напряженность, существовавшая ранее в отношениях между ним и Нессельроде[875].

На пути к Парижу российская армия шла через богатые земли и при хорошей весенней погоде. В воздухе витал запах победы. В.И. Левенштерн по этому случаю впервые в жизни отведал фазана. П.П. Пален грезил обо всех красивых молодых женщинах, которых ему предстояло встретить в Париже. И.Т. Радожицкий вспоминал, что его солдаты говорили, что государь даст каждому из них по рублю, по фунту мяса и по чарке вина. Когда его батарея двигалась по дороге, раздался крик: «Направо, налево, раздайсь!», что обычно делалось, когда через колонну проезжал генерал или сам император. На этот раз, однако, под гиканье «Васька идет в Париж! Направо, налево, раздайсь!» посреди дороги бежал Васька — козел, который, по убеждению солдат, приносил им удачу[876].

Ранним вечером 29 марта, штаб императора, в котором находился А.И. Михайловский-Данилевский, поднялся на небольшую возвышенность и двинулся в направлении деревни Клиши. Много лет спустя Михайловский-Данилевский вспоминал:

«Солнце только что закатывалось, прохладный ветер освежал воздух после дневного жара, на небе не было ни одного облака. Вдруг, с правой стороны, сквозь дым пальбы, мелькнул Монмартр и высокие башни. “Париж, Париж!” было общим восклицанием. Указывая на огромную столицу, каждый вперил в нее взор, сколько отдаленность позволяла. Забыты были трудности похода, раны, падшие друзья и братья, и мы стояли, в упоении восторга, на горе, откуда завидели Париж. Более двадцати пяти лет прошло с того времени <…> но воспоминание о незабвенной минуте, когда мы увидели впервые Париж, так свежо, что помышляя о ней, невольно предаешься исполнявшему нас тогда восторгу»[877].

В ходе самой продолжительной кампании за всю историю Европы российская армия менее чем за два года прошла от Вильно до Москвы, затем проделала весь обратный путь через Европу и дошла до Парижа. Впереди уже виднелась неприятельская столица, и скорость теперь имела решающее значение. Париж должен был быть взят до прибытия Наполеона, который мог вдохнуть силы в защитников города и укрепить его оборону. Армейские корпуса баварцев и Остен-Сакена были оставлены в Mo для охраны тыла коалиционных войск на тот случай, если бы Наполеон попытался пойти на Париж по кратчайшему пути. Однако в тот же вечер по всем корпусам были разосланы приказы о полномасштабном наступлении на Париж, которое должно было начаться на следующий день, 30 марта. Силезская армия, располагавшаяся на правом фланге коалиционных сил, должна была атаковать французскую столицу с севера, держа курс на Монмартр и Ля Шапель. Корпусу Е. Вюртембергского, находившемуся на левом фланге, предстояло наступать с востока вдоль северного берега Сены, за замок Венсен. Австрийцы под командованием И. Гиулая должны были поддержать войска Вюртембергского. П.X. Витгенштейн вернулся в Россию, передав командование своим армейским корпусом H. H. Раевскому. Последний должен был повести в наступление центр коалиционных войск в направлении Роменвиля и Пантена. Всего в распоряжении нападавших имелось 100 тыс. человек. Позади Раевского располагался резервный корпус великого князя Константина, который состоял из лейб-гвардии и гренадеров и который следовало задействовать в случае необходимости[878].