Россия - Разборка

И громко, с удовольствием хохотал, подтверждая свою репутацию человека прямого, бесхитростного, но с которым лучше не связываться, себе дороже.

Так эта история и осталась для всех загадкой. Через банк Мамаева пошло финансирование тюрем и лагерей, выстроенная им система обрела завершенность и заработала, как огромный современный завод. "ЕвроАз" не просто выстоял в тайфуне августовского финансового кризиса, но и выдвинулся в первую десятку российских банков, а компания "Интертраст" превратилась в многопрофильный холдинг с интересами в лесоторговле, в бумажной промышленности, в золотодобыче, подбиралась и к нефтяной трубе. А тому, кто сидит на трубе, не страшны никакие финансовые катаклизмы и никакие, даже самые могущественные, враги.

Даже такие, как Буров.

Срать на него Мамаев хотел.

Да, срать!

В порядке были дела. В полном порядке. И все же что-то царапало изнутри. Свербело.

Неожиданно Мамаев насторожился. Он не сразу понял, что насторожило его. В одном из окон на шестом этаже старого дома горел свет. Во многих окнах дома горел свет. Но в этом гореть не мог. Это было то окно, из которого в него должен был стрелять наемный убийца. Никто не мог жить в его комнате. Киллер получил шесть лет. Прошло только два с половиной года. Ему еще три с половиной года сидеть.

Мамаев знал это совершенно точно. Несколько дней назад, терзаемый смутными тревожными предчувствиями, он позвонил знакомому чиновнику из Минюста и попросил выяснить, где отбывает наказание заключенный Калмыков. Тот навел справки и сообщил: в Мурманской области, в ИТК-6. Замечаний не имеет, администрацией характеризуется положительно, в связях с криминальными авторитетами не замечен. Окончание срока - май 2004 года.

И все-таки окно было освещено.

Мамаев выбросил сигарету, выключил в кабинете свет и быстро прошел в гостиную, где Зинаида сидела перед телевизором.

- У нас есть бинокль?

- Какой бинокль?

- Бинокль! Обыкновенный бинокль!

- Нет у нас никакого бинокля. Зачем нам бинокль?

- Что за дом, твою мать! - рассвирепел Мамаев. - Даже бинокля нет!

- Есть театральный, - вспомнила Зинаида.

- Давай! Быстро, быстро!

- Да что с тобой? - удивилась она, но бинокль принесла.

Мамаев вернулся в лоджию. Бинокль был слабенький, но лучше, чем ничего.

Свет горел. Окно было завешено чем-то вроде тюля. Никакого движения в комнате не было. Потом на тюле появилась тень. Человек был высокий. Он поставил на подоконник какой-то чемоданчик и склонился над ним. Вынул что-то короткое, широкое. Потом что-то узкое. Они соединились, стали длиннее. Еще движение, длинное обросло сверху новой деталью.

Мамаев замер. Он понял, что это за чемоданчик и что у человека в руках.

"Винторез" - вот что у него в руках. Бесшумная снайперская винтовка ВСС с оптическим прицелом ПСО-1 или с ночным прицелом НСПУМ-3.

Свет погас.

Мамаев отшвырнул ненужный бинокль.

Что это значит? Что это, черт возьми, значит?

Он проскользнул в кабинет и набрал номер Николая. Он жил в этом же доме, на той же лестничной площадке в однокомнатной квартире, которую Мамаев для него купил, когда облюбовал себе жилье на Больших Каменщиках.

- Зайди, - приказал он.

- Футбол, Петрович. Через полчаса, годится?

- Сейчас!

- Понял. Иду.

В кабинет заглянула жена:

- Ты чего в темноте? Я зажгу...

- Не включай! - заорал Мамаев. - Уйди к черту! Мешаешь!

- Да что с тобой сегодня, Мамаев? Пить надо меньше. А то все презентации, презентации!

- Пожалуйста, уйди, - попросил он, и Зинаида поняла, что лучше уйти.

Пришел Николай. Мамаев вывел его в лоджию.

- Помнишь то окно?

-Ну.

- Какое?

- Шестой этаж. Третье от угла. Третье справа.

- А в чем дело?

- В нем только что горел свет.

- Да ладно тебе.

- Горел! И кто-то стоял у окна!

- С "винторезом"? - усмехнулся Николай.

- Да, с "винторезом"! Я тебе больше скажу. Сейчас он смотрит на нас через ночной прицел!

- Петрович, с тобой все в порядке? - встревожился Николай.

- Сходи проверь. Николай медлил.

- Ты слышал, что я сказал? Сходи проверь! - прикрикнул Мамаев.

Через час Николай вернулся.

- Никого. Жильца не видели с тех пор, как его повязали. Никто к нему не приходил, по телефону не спрашивали, никаких писем не приносили. Петрович, ты уверен, что с тобой все в порядке?

- Жильцы те же?

- Ну. Две старухи и сантехник. Старухи сидят у телевизоров, сантехник бухает с корешем.

- Ключ от комнаты сохранился?

- Где-то есть.

- Найди. Завтра пойдем вместе.

- Зачем?

- Хочу посмотреть. Сам!

Наутро пришли в квартиру. Николай изображал из себя клерка из риэлторской фирмы, Мамаев - клиента, намеренного расселить коммуналку. Старушки всполошились и не спросили, откуда у клерка ключ от комнаты давно отсутствующего жильца.

Осмотр комнаты успокоил Мамаева: на полу, на подоконнике, на всех вещах, разбросанных и не убранных после обыска, лежал толстый слой шили. Но на всякий случай он позвонил чиновнику из Минюста и попросил уточнить, сидит ли еще осужденный Калмыков. Тот подтвердил: сидит.