Россия - Разборка

Он встал. Но не ушел. Постоял у окна, глядя на оловянный блеск Чесны и желтую полегшую осоку по берегам, и вернулся к столу. Положил на старые доски столешницы большие сильные руки, посмотрел на них так, будто это были не его руки, а какой-то предмет неизвестного назначения. Сухо кивнул:

- Что ты хочешь узнать?

Вообще-то я хотел узнать, зачем к нему в колонию приезжал президент Народного банка Буров собственной персоной, но понял, что сейчас можно задать вопрос гораздо более важный. И я его задал:

- Ты намерен убить Мамаева?

- Да, - сказал он, ничуть не удивившись, откуда я это знаю.

- Почему?

- Контракт.

- С кем?

- Неважно.

- Ладно, не говори. Я и так знаю. Давай с начала. Когда к тебе приезжал этот человек? - показал я на экран, где в нелепой позе, с занесенной над ступенькой длинной журавлиной ногой, застыл президент Народного банка.

- Полгода назад. Он прилетел в лагерь на вертолете. Меня дернули из промзоны к начальнику колонии. Когда меня привели, начальник вышел. Он сказал, что прилетел из Москвы, чтобы поговорить со мной.

- О чем?

- Он сказал, что будет амнистия и он меня вытащит.

- Он представился?

- Нет. Сказал, что тот, кто подставил меня, подставил и его. Поэтому он заинтересован, чтобы я вышел.

- Что еще он сказал?

- Он показал мне документы. В одном было написано, что преимущественное право распоряжаться квартирой Галины имеет банк "ЕвроАз".

- Это банк Мамаева, - подсказал я.

- Знаю. И в любой момент квартиру у нее могут забрать или заставить выплачивать семьдесят тысяч долларов.

- Вон оно что!

- Он сказал, что выкупил квартиру. Теперь она полностью принадлежит Галине. Показал договор. Нотариально заверенный, с печатями.

- Принадлежит? - уточнил я. - Или будет принадлежать после того, как ты убьешь Мамаева?

- Я спросил. Он сказал: принадлежит. Без всяких условий. Когда я вернулся в Москву, все проверил. Никаких прав на квартиру ни у кого нет. Только у нее. Но я и раньше знал, что все документы подлинные.

- Почему?

- Не тот человек. Он из тех, кто играет по-крупному.

- И это все, что он сказал?

- Нет. Он сказал, что хочет, чтобы Мамаев получил свое. Но не настаивает. Это должен решить я сам. Если скажу "да", дам телеграмму. Когда вернусь в Москву.

- Какую?

- "Контракт будет выполнен". Через день после этого на Главпочтамте меня будет ждать конверт. С документами и пластиковой картой "Виза". Расходы на жилье, транспорт, оружие. И с пейджером, на который поступит команда.

- Какая?

- "Приступайте". Если в течение двадцати четырех часов не поступит сигнала отмены, мне надлежит приступить.

- Деньги получил?

-Да.

- Оружие купил?

- Мне не нужно оружие.

Он был прав. Ему действительно не нужно оружие. Он сам был оружием. Прав он был и в оценке Бурова. Такие, как Буров, всегда играют по-крупному. Надо же: бросил все дела, сам прилетел в лагерь. Что же за ставка в этой игре?

- Ты не сказал мне, кто этот человек, - напомнил Калмыков.

- Сейчас скажу, - пообещал я. - Это президент Народного банка Игорь Сергеевич Буров.

А вот тут прибалдел и он.

...- Ну? Теперь ты понял, что происходит? - спросил я.

- Что?

- Тебя поимели. Сначала тебя поимел Мамаев. Теперь хочет поиметь Буров. Не знаю зачем. Знаю только одно: тебя используют.

- Меня имели всю жизнь. И ничего не давали взамен. Этот человек сделал то, чего не мог сделать я. Чего не сделал никто. Он дал квартиру моим. Я сделаю то, что он хочет.

- Убьешь Мамаева?

-Да.

Он произнес это "да" так, что я понял: убьет. Он решил. И бесполезны любые мои слова. Я спросил:

- Если Док скажет, что не нужно этого делать, ты откажешься?

- Нет.

- Если тебе это скажет жена?

Он промолчал.

- Сын?

- Не нужно, парень. Не нужно меня доставать, - сухо проговорил он. - Меня для них нет. Я для них пропал без вести в восемьдесят четвертом году.

- Ты не пропал для них без вести в восемьдесят четвертом году, - возразил я. - И даже не погиб в восемьдесят восьмом. Это для генерала Лазарева в восемьдесят восьмом тебя расстреляли, а труп сожгли в негашеной извести. А для Галины и Игната ты есть. В этом и заключается твоя проблема.

- Не доставай меня, - враждебно, почти с угрозой повторил он.

- Ладно, не буду. Только один вопрос. А если сам Буров отменит заказ?

- Тогда да.

...В лестничном проеме появилась Настена, торжествующе закричала:

- Вот вы где! Сами смотрят кино, а мне нельзя! Это нечестно! - Она подала мне трубку мобильника. - Тебе звонит Артист. Можешь болтать сколько хочешь, а дядю Костю я забираю. Не всё тебе одному!

- Выезжаю, - сообщил Артист. - Жди.

- Есть новости?

- Есть.

- Узнал номер почты?

- Не только.

- Нет слов! - восхитился я. - Когда это ты успел?

- Несовременный ты человек, Пастух. Это в девятнадцатом веке близости с женщиной добивались годами. Ты можешь себе это представить? Годами! А мы уже практически в двадцать первом веке. Сегодня достаточно одного дня, чтобы влюбиться, жениться, поссориться, помириться, изменить друг другу, простить измену, снова поссориться, снова помириться и наконец окончательно разойтись. И даже останется еще немного времени, чтобы погрустить о прошедшей любви. Чао!