Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

Все эти меры дали возможность королю вести продолжительные и кровопролитные войны, но вместе с тем абсолютно истощили все средства страны и повлекли за собой упадок всей системы поселенного формирования, изнурив крестьян непрерывными поборами и обязательствами выставлять все новых и новых солдат. Если принять во внимание, что всего в годы правления Карла XII под ружье было поставлено около 400000 человек, из которых 300000 не вернулись домой, то трудно себе представить, как страна с двухмиллионным населением смогла все это вынести и какой ценой. Эти данные приведены немецким военным историком Г.О.Р. Бриксом в "Примечаниях к "Истории конницы" Дж. Денисона[586]. Шведский историк Сверкер Уредссон приводит цифру в 2 500 000 человек, населявших страну[587]. Однако, численность населения вызывает определенные сомнения. Очевидно, и тот и другой имели в виду проживающих на территории современной Швеции и Финляндии, без Лифляндии, Курляндии, Померании, Бремена и других шведских владений, часть из которых отошла впоследствии России. Русскими историками, Сухотиным "Война в истории русского мира" и Никольским "Войны России", приводится цифра в 12 000 000 человек, что в свою очередь кажется завышенным[588]. Русские историки, мне кажется, пытались приблизить Швецию, по ее численности, к петровской России, для повышения значимости самой победы в войне. Но и без этого мощь шведской армии, действительно лучшей в Европе начала XVIII столетия, неоспорима. А чем сильнее противник, тем значительнее победа над ним. И если учесть тот факт, что непосредственно шведы и финны составляли приблизительно половину войска Карла XII (55 % по Бриксу в кавалерии), то и это составляет около 200 000 мобилизованных. Каждый десятый человек из общего числа жителей, включая младенцев, женщин и стариков, был поставлен под ружье! И из них не вернулись домой, т. е. "военные" потери — убитые, умершие от ран, погибшие в плену или от болезней, пропавшие без вести — составили около 150 000 человек[589]. При этом нам практически не известно количество погибших мирных жителей в результате эпидемий, голода, опустошительных рейдов "малой" войны, хотя о размерах потерь мы можем судить из последних исторических исследований[590]. И если мы говорим о Швеции и Финляндии, то это были годы поистине Великой Беды.

Глава 19. РУССКАЯ АРМИЯ. НАЧАЛО ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

А пока, царь Петр, в срочном порядке занялся созданием абсолютно новой армии, армии очень похожей на шведскую, которая стала для него образцом после поражения под Нарвой. "Воистину не гнев, но милость Божию исповедати долженствуем: ибо ежели бы нам тогда над шведами виктория досталась, будучи в неискусстве во всех делах, как воинских, так и политических, то в какую бы беду после нас оное счастье вринуть бы могло, которое оных же шведов, уже давно во всем обученных и славных в Европе (которых французы называли бичом немецким), под Полтавою так жестоко низринуло, что всю их максиму низ к верху обратило; но когда сие несчастье (или, лучше сказать великое счастье) получили, тогда неволя леность отогнала, и к трудолюбию и искусству день и ночь принудила, с которым опасением и искусством как час от часа сия война ведена, то явно будет из следующей при сем истории"[591].

Другими словами говоря: "Не было бы счастья, да несчастье помогло!". Именно такой урок вынес Петр Великий из нарвского поражения, с утроенной энергией берясь за создание новой армии. А оценив действия шведской конницы, он в первую очередь обратил внимание на кавалерию.

Все первые победы русской армии достигались лишь численным перевесом. Вспомним первое, после Нарвы, сражение у Ряпиной мызы. Победа досталась русским после долгого боя и огромным превосходством в силах — 11000 против 600 шведов. А вот отряду Якова Римского-Корсакова с 3700 драгун не удалось сломить сопротивление шведского отряда в 1200 человек, оборонявшего мызу Ревга (Рыуге). Триста шведских кавалеристов обратили в бегство весь русский отряд.

Но затем следует победы при Эрестфере и Гуммельсгофе. В последнем сражении шведы хотели отрезать авангард от основных сил. Полк Кропотова встретил врага артиллерийским огнем и клинками, и отступил лишь через два часа, когда подошли основные силы шведов. Так, в боях, зарождалось чувство чести мундира.

Самой яркой первой победой стала битва при Калише 18 октября 1708 года и, конечно, Полтавская виктория.

Разгромив шведов на равнинах Украины, русская кавалерия моментально подстроилась к совершенно другим условиям боевых действий на новом, финляндском театре. Если в начале боевых действий Северной войны русская конница почти совсем не умела маневрировать, но отличалась большой стойкостью и мужеством в оборонительных боях, то война в Финляндии показала, как раз великолепную выучку, гибкость и легкость в перемещении кавалерии.