Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение

Как же он это доказывает? Да никак. Правда, в отдельной книге пытается хоть как-то сделать это, заявив, что «план был сведен к 65 „ударным стройкам“». Кавычки свидетельствуют о его просвещенной ухмылке. А сколько строек было намечено до сокращения? Молчит. И какие же стройки остались в плане и осуществлены за четыре года и три месяца? Обратно молчит. Что ж, тогда назовем некоторые: Днепрогэс, например. Что, построили, а там ничего не крутится, тока нет? Провал, как ныне на Шушенской? Сталинская пропаганда? Или тракторные заводы в Харькове, Сталинграде и Челябинске возвели, а первый тут же перепрофилировали на изготовление кастрюль, второй ― ножей да вилок, третий ― ночных горшков? Опять провал? Опять большевицкое вранье? Или автомобильные заводы в Москве и Нижнем Новгороде, металлургические заводы в Магнитогорске и Кузнецке отгрохали, а они тут же развалились? Нет, маэстро из Академии. Все работало, как и было запланировано. И 65 таких строек за 51 месяц ― это поистине невиданный в мире подвиг народа.

Да читал ли биограф Сталина его речь на помянутом пленуме? Ведь там он сказал известные всем слова:

— У нас не было черной металлургии. У нас она есть теперь.

— У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.

— У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.

— У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.

— У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь…

Это что ж, товарищ Сталин голову морочил советскому народу, как Путин и Медведев ― байками о прогрессе по всем направлениям, хотя им больше подошли бы речи в таком роде:

— У нас не было ограбления всего народа. Теперь оно есть у нас.

— У нас не было кровососов-миллиардеров. Теперь они есть у нас.

— У нас не было вымирания народа. Теперь оно есть у нас.

— У нас не было нищих и проституции. Теперь они есть у нас на каждом углу.

— У нас не было туберкулеза, сифилиса и Немцова. Теперь они есть у нас.

— У нас не было Чубайса, Новодворской и Познера. Теперь они есть у нас.

— У нас не было празднования Хануки в стенах Кремля. Теперь оно есть у нас.

— У нас не было историков, подобных Сванидзе, Сахарову. Теперь они есть у нас…

Сталин привел в докладе высказывания о пятилетке также тех зарубежных газет и деятелей, которые смотрели на дело не предвзято. Например: «СССР выиграл первый раунд»… «В состязании с нами большевики оказались победителями»… «Достижения пятилетнего плана ― изумительное явление»… «Сделано больше, чем намечалось… Россия ― страна с душой и идеалом»… «Наши достижения ― пустяк по сравнению с тем, что делается в СССР» и т. д. Но историк Жуков как бы ничего об этом и не слышал.

Но ярче всего образ «иного Сталина» встает перед нами в главке беседы, ласково названной «Агония». Тут ученый извещает нас: «С 16 января 1951 года, после третьего инсульта, Сталин уже не работал. Ему отказывала память, он перестал соображать». Очень интересно! Но странно, что 16 января, в означенный Жуковым день инсульта, он принимал посетителей в своем кремлевском кабинете, всего ― числом семь, последний вышел в 00.45. И весь год, вплоть до 9 августа, когда, видимо, уехал отдыхать, Сталин принимал по 10―15, даже 20 человек. Как же это он мог в беспамятном состоянии? Но мало того! В феврале 1951-го он дал большое интервью корреспонденту «Правды». В сентябре ответил на письмо Мао Цзэдуна. В октябре ― ответил на вопросы опять же «Правды». В декабре ― письмо агентству Киодо.

Примерно такая же картина и в 1952 году: не каждый день, но регулярный прием по 10―15―20 посетителей. После 19 сентября был перерыв до 1 октября. Видимо, именно в это время Сталин трудился над работой «Экономические проблемы социализма в СССР», ибо под ней стоит дата ― «1952 год, 28 сентября». И опять ― интервью, письма, наконец, в октябре ― участие в работе XIX съезда и знаменитая речь на нем, произнесенная, кстати, без бумажки. Жуков сказал о ней так: «Сталин был уже слишком слаб ― он с трудом произнес эту семиминутную речь». На самом деле Сталин говорил более получаса. Итак до первых чисел марта 1953-го. А кроме того, были же встречи, беседы и вне кремлевского кабинета: на квартире, на даче, может быть, в ЦК.

Так спрашивается, кому же отказала память? Кто перестал соображать? Да, да, все они хотели как лучше…

2009

РОССИЯ. СТАЛИН. СТАЛИНГРАД

Вскоре после войны побывав за океаном, Константин Симонов написал цикл стихотворений «Друзья и враги». Среди них был и «Митинг в Канаде»:

Я вышел на трибуну в зал.
Мне зал напоминал войну.
А тишина ― ту тишину,
Что обрывает первый залп.
Мы были предупреждены
О том, что первых три ряда
Нас освистать пришли сюда…