Россия — страна нормальных людей

Достойно сожаления, что наши теперешние власти в угоду Западу проводят реформы образования, противоречащие русским традициям и загоняющие наш народ в демократическое рабство, где люди запрограммированы на какой-то вымышленный идеал (демократия), который воспринимается без осмысления.

Русское образование всегда было лучшим в мире и должно таковым и остаться. Мы видим, как падает мораль, кругом нецензурная брань. По улицам ходят с бутылками пива, никого не стесняясь, что совсем недавно было абсолютно невозможно. Вот эти отклонения от общепринятого порядка, нужного людям для сохранения жизни, называются бесстыдством. В наше время это слово стало терять значение в связи с ростом вседозволенности. Однако рост бесстыдства опасен, так как это говорит о болезни общества, смертельной болезни. В Европе уже пожинают его плоды. Как я уже писал, в доброй старой Англии грабят и жгут магазины, в Норвегии стреляют подростков, да и в иных странах Запада тоже. Это плоды бесстыдства, сексуальной революции, социального распада, брошенных без семейного воспитания детей. Как не согласиться с Бецким, что воспитание сперва, а предметность потом. Вот он, закат Европы, предсказанный сто лет тому назад.

Заметим, что в традиционном обществе всякие проявления бесстыдства были практически невозможны. Они не только вызывали отвращение у окружающих, но и делали жизнь данного человека просто скучной. Безграмотные поморы, одним из них когда-то был и великий наш ученый Михаил Васильевич Ломоносов, сами строили карбасы (лодки), на которых плавали по рекам и морям, добывали зверя и торговали. Мастер чертил план судна на весле. Само строительство требовало подбора изогнутой ели (карга). Карга составляла киль и нос судна, а затем карбас сшивался можжевеловыми прутьями (вицами). Вицы подбирались и затем специально обрабатывались особым образом. Избы были у поморов в деревянных кружевах, много было различного рукоделья. Все это развивало мозг помора, растило наших Ломоносовых, делало жизнь человека и интересной и насыщенной, освоив какое-то дело, человек обретал уважение окружающих и собственное достоинство. Грамота была для такого развития не столь обязательна. Конечно, Михаил Васильевич освоил науку, развивал русскую словесность, но это стремление к самоусовершенствованию он получил в поморском поселке. Сейчас для большинства населения работа стала попроще. Книги, в основном примитивные, убогие сюжеты телевидения не всегда могут компенсировать это упрощение производства, знание природы. Однако над этой компенсацией надо думать, если не хотим получить рост криминала. Вообще пока человек занят интересной работой, которая требует от него и знания и умения и забирает все время, способствует его духовному росту, то у него не будет ни желания, ни времени для воровства и вандализма. Когда-то, работая в Вологде, я сравнивал избы в кружевных наличниках, с петухами на коньке и с палисадником с прямоугольными пятиэтажками. Сравнение было не в пользу последних. Так что технический прогресс не всегда приводит к прогрессу ума и культуры. Конечно, в современных домах жить лучше, удобнее, чем в избе, но культуры и духовности становится меньше. Как увязать культуру и цивилизацию без ущерба для того и другого? Вот в чем вопрос! Надо думать не над тем, как заменить человеческую жизнь чем-то иным, а о том, чтобы сохранить и творчество, и любовь, и общение между людьми, но притом сделать жизнь удобней в бытовом плане. Сейчас много пишут о грядущем огромном скачке в развитии цивилизации и о начале постчеловеческой эры, т. е. цивилизации машин, однако отдавать свою землю машинам мне неохота. Да и зачем убивать себя, уж лучше без машин, но жить. Подробно на это тему в главе «Хаос и порядок».

Глава 2 Прогресс и национальная культура