Россия суверенная. Как заработать вместе со страной

Мы ни с какого боку не заслужили высокого звания капиталистического общества. Почему же то общество, которое получилось за 15 лет автономного российского существования, обернулось для большинства нищетой, потерей стабильности и отсутствием видимых перспектив?

Чем предопределяются в каждом конкретном обществе его благосостояние, уровень стабильности и характер перспектив? Маркс объяснял, что такой фундаментальной основой является структура собственности данного общества. Теперь, спустя 160 лет, тому же учит мейнстримный неоинституционализм.

И вот тут-то с первого же взгляда современная Российская Федерация предстает скопищем диковин.

В типичном современном обществе (за исключением разве тех, что едва выбрались из мглы архаики либо «оранжевых» передряг) имеется, во-первых, куча малых и средних предпринимателей. Их объединяет то, что все они являются собственниками, пусть даже мелкими, без образования юридического лица. Их жизнь необязательно состоит из молочного шоколада, но в количественном соотношении это половина населения, и они производят порядка 80 % ВВП. Во-вторых, почти все прочие, кого у нас принято называть рабочими и колхозниками, тоже помимо зарплаты имеют собственность, у них как минимум есть ценные бумаги собственных предприятий, чья стоимость зависит от капитализации этих предприятий.

Подавляющее большинство нашего населения не является собственниками чего-либо вообще помимо жилища и тряпок. Стоит ли удивляться, что они нищие, если у них собственности нет? Как можно в сегодняшней России стабильно, да еще и с перспективой жить на зарплату? Ведь зарплату трудящимся выплачивает небывало крохотное меньшинство, буквально горстка собственников – либо напрямую, в качестве нанимателей, либо косвенно, в роли налогоплательщиков.

На Западе всеми крупными ресурсами и активами типа металлургических комбинатов, стратегических месторождений, электростанций, судоверфей управляют публичные корпорации с прозрачной структурой собственности и менеджмента, где одному человеку может принадлежать от силы три-пять процентов, а все остальное распылено среди множества мелких акционеров. У нас сплошь и рядом отдельные малопубличные граждане обладают контрольными пакетами стратегических активов, украшая собой список «Форбса».

В сегодняшней России, где всей-то собственности кот наплакал (с учетом ее сверхнизкой капитализации), она еще и нарезана такими миллиардными ломтями, что на межах маргинальному большинству просто нечего ловить. Мы – страна люмпенов, лиц без определенного места в собственности (БОМС).

Поэтому праздный вопрос о закономерности-случайности такого оборота дел я бы заменил на другой, безотлагательный: что с этим делать? И если практический ответ будет дан, тогда возникнет моральное право пофилософствовать, как все случилось. Вообще-то это не бином Ньютона. Если говорить совсем кратко, в реформах 90-х вовсе не была предусмотрена работа с собственностью граждан нашей страны, исключая момент, когда им раздали ваучеры. Но выяснилось, что ваучер ничего не стоит. О причине я много раз говорил и писал: собственность страны обесценилась, потому что между материальными активами были нарушены прежние связи, а новых не создали. Старые связи формировал и поддерживал упраздненный Госплан, новые ожидалось как-то на халяву получить благодаря рынку, коему предписано было возникнуть. Но рынок, если бы и возник, едва ли догадался бы, как строить связи между активами постиндустриального типа, возникшими нерыночным путем. А поскольку стоимость активов определяется плотностью производственных связей между ними, то и результат получился вполне предсказуемый.

Реформаторы собственными руками, не желая того (я далек от мысли о заговоре), произвели на свет гремучую структуру собственности, при которой абсолютному большинству населения оказалось нечего терять, не исключая и цепей. А горстка приватизаторов присвоила стратегические активы и со временем смогла их капитализировать (пусть и с КПД ниже паровозного), поскольку это были природно-экспортные ресурсы или первый их передел. Такое общество абсолютно рукотворно, подобного не было и не могло возникнуть в истории. Капитализм при всем желании не смог бы создать похожую картину, это больше напоминает древнейшие азиатские социумы, где имелся один тотальный собственник, богоподобный царь, восседавший на троне. Беда в том, что мы-то оказались еще и без царя. В известном смысле (метафорически употребляя слово «закономерность») это закономерный результат того, как мы обошлись с собственностью, а она в ответ обошлась с нами. И абсолютно нежизнеспособный.