Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства

6. Контролировать и при необходимости запрещать оборот аудио– и видеопродукции в самом широком спектре (выступления, статьи, рисунки, фильмы, пластинки, видео– и аудиозаписи и проч.), включая фильмы и театральные постановки.

7. Устанавливать особые меры защиты стратегических, государственных и частных объектов.

8. Запрещать ношение личного оружия (то есть приостанавливать действие ранее полученных разрешений).

9. Регулировать оборот опасных, взрывчатых и химических веществ.

10. Ограничивать и регулировать въезд отдельных лиц и групп лиц на определенные территории.

11. Ограничивать и регулировать проведение массовых мероприятий.

12. Регулировать деятельность общественных организаций.

13. Проводить трансграничные операции за пределами Турецкой Республики силами наземных, военно-воздушных и военно-морских сил по договоренности с соседними государствами.

Таким образом, можно констатировать, что Закон № 2935 дает в руки президенту Р. Т. Эрдогану и правительству Турецкой Республики широчайший набор инструментов ручного управления страной.

На момент написания книги правительством Турецкой Республики было принято 12 постановлений, имеющих силу Закона.

Основной объем опубликованных документов составляют многостраничные списки лиц, увольняемых с государственной службы, включая военную, в связи со своей причастностью или подозрением в причастности к деятельности так называемой «террористической организации Фетхуллаха Гюлена» (в турецкой аббревиатуре FETO). Увольнение со службы означает пожизненный запрет на работу в государственных структурах, исключение из состава всех комитетов и комиссий, снятие со всех постов, аннулирование прав и привилегий государственного служащего. Число уволенных продолжает расти и к началу декабря 2016 года вплотную приблизилось к отметке в 86 тысяч человек.

Вторая, самая объемная часть опубликованных документов образована списками различных закрываемых учреждений, включая, но не ограничиваясь: частные здравоохранительные учреждения и ведомства, частные образовательные учреждения, общежития и пансионы, вакыфы (фонды), ассоциации и их политические ответвления, высшие образовательные учреждения (принадлежащие вакыфам), синдикаты, федерации и конфедерации, теле– и радиовещательные компании, газеты, журналы и издательские дома. Закрытие этих структур сопровождается изъятием в пользу государства всех активов, включая движимое и недвижимое имущество, впрочем, без принятия на себя их долговых обязательств. К декабрю 2016 года было закрыто около 2,6 тысячи различных структур.

Что особо обращает на себя внимание – это реформы структуры государственного аппарата, включая вооруженные силы страны, которые в постановлениях занимают заметное место. Основным нареканием, звучащим в этой связи со стороны оппозиции, является несоответствие долгосрочного характера структурных реформ государственного аппарата заявленным краткосрочным целям и задачам, которые должны решаться временно введенным режимом чрезвычайного положения. Иными словами, вопросом является то, в какой мере структурные реформы могут и должны проводиться в режиме ручного управления страной по упрощенной процедуре, без соответствующих слушаний в законодательном органе страны – Меджлисе.

Важным следствием попытки военного переворота в сфере экономики стало понижение турецких рейтингов со стороны ведущих международных агентств.

Так, 20 июля 2016 года агентство «Standard & Poor’s» (S&P) понизило суверенный рейтинг Турции с BB+ до BB, прогноз по рейтингу – негативный. Как сообщается, понижение рейтинга напрямую связано с событиями 15 июля, а негативный прогноз обусловлен сложными инвестиционными перспективами страны и рисками, связанными с обслуживанием внешнего долга. Днем ранее, 19 июля, аналогичный шаг предприняло и рейтинговое агентство «Moody’s», поместившее кредитный рейтинг Турции, который находился на уровне Baa3, на пересмотр в сторону понижения.

Со стороны турецкого руководства последовала предельно жесткая реакция вкупе с заявлениями о том, что рейтинги «ничего не значат» и не повлияют на экономику страны. Однако нынешняя траектория движения турецкой экономики с этими заявлениями заметным образом контрастирует.

Приложение 5 Конституционная реформа в Турецкой Республике

Дата 10 декабря 2016 года, вне всякого сомнения, уже вошла в новейшую турецкую историю.

Внесение на рассмотрение в Великое Национальное Собрание (Меджлис) Турции Партией справедливости и развития (ПСР), после достижения соответствующих договоренностей с Партией националистического движения (ПНД), пакета поправок к Конституции страны венчает многолетние усилия Реджепа Тайипа Эрдогана по переводу страны от парламентской к президентской форме правления. Результатом этой настойчивости стало рукопожатие между председателями двух партий – премьер-министром Бинали Йылдырымом и Девлетом Бахчели.