Читаем Россия уголовная. От "воров в законе" до "отморозков" полностью

Кнут представлял собой рукоятку с кожаным ремнем или сплетенной из кожи веревкой, на конце которой была петля с хвостом из тонкой сыромятной лошадиной или лосиной кожи. Этим жестким концом и били по спинам, оставляя каждый раз кровавые рубцы. При экзекуции присутствовали священник и доктор. Наказание длилось чрезвычайно медленно: в час не более двадцати ударов. Пытка растягивалась на целый день. Притомившись, палач выпивал стакан водки, вытирал кнут от кусков кожи и крови, вновь принимался за дело. Когда жертва переставала подавать признаки жизни, подходил доктор и давал нюхать спирт. Если наказываемый шевелился, то казнь продолжалась. После порки окровавленную спину преступника покрывали теплой шкурой только что убитой овцы. В те времена это было лучшим средством для излечения страшных ран.

Обычно власти прописывали не более 3040 ударов. Протопоп Аввакум, как опасный государственный преступник, получил 72 удара. Известный преступник Столетов за заговор против императрицы в 1713 году получил рекордное количество ударов - триста. В 1800 году по приказу Павла I за непристойные слова в его адрес насмерть засекли полковника Грузинова.

В 1845 году под давлением общественности кнут заменили наказанием плетьми с точно назначенным количеством ударов.

А еще были батоги. Известны они были издавна. Лупили нещадно за кражи, за нехождение в церковь и непослушание матери, за "затейные слова. ", а одного гонца наказали батогами за то, что, видно, по пьяному делу потерял грамоту. При Петре секли за то, что не брили бороды, за драку в церкви и ношение оружия при царском дворе. Позже это наказание применялось за половые грехи: кровосмешение, блуд одеяние и прелюбодеяние.

Плетка широко применялась в монастырях за пьянство, игру в карты, драки и ересь. Известен случай, когда выпороли сразу восемнадцать монахинь. Не за распутство - за то, что без ведома митрополита выбрали себе игуменью. Присутствовал ли церковный иерарх на показательной порке сведений об этом в истории не сохранилось.

Долгое время плети применялись против ссыльных и каторжан.

У военных была своя гордость: их наказывали шпицрутенами. Радость сию для военного чина ввел Петр Первый. Несчастного гоняли сквозь строй, и он, формально не приговоренный к смертной казни, загибался, как и положено всякому смертному после шести, а то и двенадцати тысяч ударов.

По всей видимости, новомодное изобретение, как и многое другое, было перенято Петром из Германии. Обдирались близлежащие леса, так чтоб на каждого солдата было по длинному гибкому пруту. Лучше всего для этой коллективной порки подходили ива и лоза. Страшное действо было подробно расписано в боннском уставе 1798 года. На рассвете строился батальон. Это значило, что наказуемому присудили не менее 500 шпицрутенов. И 500 человек в присутствии батальонного или дивизионного - в кавалерии - командира под барабанный бой опускали прутья на спину своему сослуживцу. А перед этим зачитывался приговор военного суда и под конвоем четырех солдат выводился осужденный. Через строй он шел, держась обеими руками за приклад ружья, который сжимал в своих руках унтер-офицер. А ведь прогоняли еще и через тысячу солдат, и на этом мероприятии по уставу обязательно присутствовали полковой и батальонный отцы-командиры.

Три тысячи шпицрутенов были равносильны смертной казни с единственным отличием, что казнимый страдал гораздо меньше, как если бы его четвертовали, повесили или отравили сильным ядом. Не говоря уже о "гуманном" расстреле.

Николай I официально казнил пятерых - за "попытку свержения законной власти", - преступление, за которое не жалуют вплоть до наших демократических времен.

Самая запутанная наука - это история. Николай I, один из немногих императоров, установивших мораторий на смертную казнв, тем не менее и не собирался отменять наказания для военных по суду, которые доходили до 6000 ударов на одну человеческую шкуру.

Розги - хорошо известное ранее универсальное воспитательное средство для детей. История не сохранила сведений о том, была ли международная конференция учителей по вопросу сечения мягких детских мест специальным инструментом. Но многие демократические страны, например, Англия, не так давно отменили розги, как самый быстродействующий воспитательный аргумент.

С давних времен розги - средство для детской казни. Они разрешались уставом гимназии, когда другие средства не давали эффекта. Это те же прутья, но только не такие большие. Особо опытные учителя имели обыкновение вымачивать их в соляном растворе. Наказывали прежде всего за непослушание, за гадкие слова, нерадение в учебе, особенно в слове Божьем, за воровство. Некоего крестьянского мальчика уличили в скотоложстве и тут же прописали ему десять пар прутьев в три воскресенья, церковное покаяние и публичную работу на год.

Блюли наши предки нравственность. А ежели б попался им мужик, в бабьем пеньюаре оттанцовывающий в центре Москвы, да собирающий овации таких же задвинутых, порвали бы ему не только главное естество.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская бойня

Похожие книги

Абсолютное оружие
Абсолютное оружие

 Те, кто помнит прежние времена, знают, что самой редкой книжкой в знаменитой «мировской» серии «Зарубежная фантастика» был сборник Роберта Шекли «Паломничество на Землю». За книгой охотились, платили спекулянтам немыслимые деньги, гордились обладанием ею, а неудачники, которых сборник обошел стороной, завидовали счастливцам. Одни считают, что дело в небольшом тираже, другие — что книга была изъята по цензурным причинам, но, думается, правда не в этом. Откройте издание 1966 года наугад на любой странице, и вас затянет водоворот фантазии, где весело, где ни тени скуки, где мудрость не рядится в строгую судейскую мантию, а хитрость, глупость и прочие житейские сорняки всегда остаются с носом. В этом весь Шекли — мудрый, светлый, веселый мастер, который и рассмешит, и подскажет самый простой ответ на любой из самых трудных вопросов, которые задает нам жизнь.

Александр Алексеевич Зиборов , Гарри Гаррисон , Илья Деревянко , Юрий Валерьевич Ершов , Юрий Ершов

Фантастика / Боевик / Детективы / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика
Другая правда. Том 1
Другая правда. Том 1

50-й, юбилейный роман Александры Марининой. Впервые Анастасия Каменская изучает старое уголовное дело по реальному преступлению. Осужденный по нему до сих пор отбывает наказание в исправительном учреждении. С детства мы привыкли верить, что правда — одна. Она? — как белый камешек в куче черного щебня. Достаточно все перебрать, и обязательно ее найдешь — единственную, неоспоримую, безусловную правду… Но так ли это? Когда-то давно в московской коммуналке совершено жестокое тройное убийство родителей и ребенка. Подозреваемый сам явился с повинной. Его задержали, состоялось следствие и суд. По прошествии двадцати лет старое уголовное дело попадает в руки легендарного оперативника в отставке Анастасии Каменской и молодого журналиста Петра Кравченко. Парень считает, что осужденного подставили, и стремится вывести следователей на чистую воду. Тут-то и выясняется, что каждый в этой истории движим своей правдой, порождающей, в свою очередь, тысячи видов лжи…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы