Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия

Перед таким же выбором поставлены и крестьяне. Все, кто вынужден защищать свое имущество и свои жизни от продотрядов, «интернационалистов», «комитетов бедноты», ЧОНов, отрядов Красной Армии.

Закон не одобряет самоуправства — но то ведь в нормальном государстве, где действуют полиция и суд. И даже в таком государстве закон признает право человека на самозащиту.

Все участники белых и казачьих армий однозначно должны быть признаны участниками групп самообороны. Фактически — добровольными помощниками закона и порядка.

Сложнее с армиями «розовых» правительств социалистов. Они защищались от нападения красных. Коммунисты обрекали их на смерть, как членов «неправильных» партий и «врагов народа». Но и сами «розовые» творили насилие почти так же, как коммунисты: будь с нами, иначе убьем.

А выбрасывая лозунги «ни Ленина, ни Колчака», эсеры становились пособниками коммунистов. Это была стрельба по участникам самообороны.

Единственные «розовые» правительства, которых это не касается, — правительства, созданные рабочими. Ни Прикомуч, ни Закаспийское правительство машиниста Фунтикова не повинно ни в терроре, ни в пособничестве красным или другим разбойникам. Они тоже — участники отрядов самообороны, без всяких оговорок.

Еще сложнее с «зелеными». Там, где «зеленые» просто обороняются от красных «экспроприаторов», они должны быть однозначно приравнены к отрядам самозащиты.

Но в Сибири, где отряды крестьян нападают на поезда и города, истребляют и грабят «кадюков», они сами выступают в роли исполнителей преступления под названием Гражданская война.

Таковы же и махновцы, а уж тем более григорьевцы.

Но что характерно — основная масса крестьян Великороссии, европейской части России, совершенно неповинна в преступлениях.

Как, спросят меня, а как же зверское убийство Красной Сони?!

Превышение меры допустимой самозащиты

Да, закон ясно говорит, что меры допустимой самозащиты нельзя превышать. Сложнее уточнить, в каком случае и насколько превышена эта мера.

Скажем, весной 1919 года в крестьянском восстании в Меленковском уезде (Черноморье) были «замешаны» 8 реалистов, то есть учеников реального училища — подростки от 12 до 16 лет. Они были взяты в заложники и расстреляны. Крестьяне могли не очень разбираться в том, что такое реальное училище, но убийство детей не простили. Крестьяне растерзали двух комиссаров-убийц. Ответ — убийство еще 260 заложников^{273}.

Несомненно, крестьяне превысили меру допустимой самозащиты. Как и в случае с Красной Соней, которую вполне можно было и повесить, а не сажать на кол. Но не будем уравнивать преступника и разъяренного человека, спасающего ребенка или мстящего за убийство детей.

Во время войны 1939–1945 годов евреи, воевавшие с нацистами в своих партизанских отрядах, жестоко расправлялись с пленными. «Партизанская казнь», или «немецкая казнь», — это утопление в уборной или посажение на кол.

При этом для еврейских партизан не имело никакого значения, что именно делал и в чем был виновен именно данный конкретный немец. Немало немецких интендантов или агентов торговых фирм окончили свою жизнь на колу, хотя именно они никак не участвовали в Холокосте.

После войны многие евреи в самой Германии искали эсэсовцев и солдат зондеркоманд. Под прикрытием оккупационной армии они расправлялись с ними, мстя за себя и гибель своих близких.

Но ведь только «в порядке бреда» можно приравнять поведение этих людей, озверевших от отчаяния и гибели близких, и участников зондеркоманд.

Недобровольные помощники закона и порядка

Призванные в белые и казацкие армии крестьяне, вынужденные идти в бой вместе с односельчанами, — кто они? Участники отрядов самообороны, разумеется. Но участники недобровольные, частичные. Тоже особая категория участников Гражданской войны.

Свидетели

Получается, что общее число участников Гражданской войны не превышает 7–8 миллионов человек. Из которых полтора миллиона — члены самообороны, добровольные и недобровольные помощники закона и порядка. Люди, которых следует скорее награждать, чем осуждать.

5,5 миллиона — насильно призванные красными, анархиствующими и «зелеными» бандитами, почти ни в чем не повинные недобровольные участники преступления.

Исполнителей же Гражданской войны — от силы 100 тысяч человек.

Организаторов и пособников — несколько тысяч.

Вот эти люди и должны, по законам Божеским и человеческим, сесть на скамью подсудимых. За убийства, грабежи, разбои и другие малопочтенные деяния.

А остальные?! Остальные 110–120 миллионов взрослых россиян?! Ведь даже среди взрослых мужчин 60–70 % в Гражданской войне не участвовало ни на чьей стороне. Женщины тоже совершали свой выбор. Ведь шли же женщины в чекистки, участвовали в налетах «зеленых» на поезда и города, были в Красной Армии и уж тем более в госпиталях всех абсолютно армий.

Все эти 110–120 миллионов россиян обоего пола — вообще не участники Гражданской войны. С точки зрения истории они — ее современники. С точки зрения юриспруденции они — или жертвы преступления, или свидетели. И только.