Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

Прокаленный знойным июльским солнцем Тбилиси задыхался не столько от жары, сколько от горячих новостей, приходивших из Западной Сванетии. Они напоминали сводки с линии фронта. Телевидение неустанно тиражировало кадры с мятежным Квициани и крикливыми бородачами, вооруженными автоматами. Фоном для их воинственных заявлений служила отдаленная перестрелка, изредка заглушаемая разрывами мин и снарядов.

К исходу шестых суток бои в Кодори грозили перерасти в крупномасштабную войну. В нижней части долины сосредоточилось свыше 400 абхазских добровольцев. Они ждали подхода армии Республики Абхазия, чтобы нанести ответный удар по агрессору. Пружина войны на Южном Кавказе сжалась до предела.

Коварный план западных спецслужб по «восстановлению конституционного порядка в сепаратистской Абхазии и вытеснению с ее территории оккупационных российских войск» сорвал президент Багапш. Чего это стоило Сергею Васильевичу, знает только он сам. Волна народного гнева катилась по Абхазии и грозила смести не только агрессора, а и его самого. Недоброжелатели вспомнили о грузинских корнях жены президента, его партийном прошлом и заподозрили Сергея Васильевича ни много ни мало в «предательстве интересов Абхазии».

30 и 31 июля в Сухуме перед президентским дворцом бушевала вооруженная, пылающая жаждой мести толпа ветеранов грузино-абхазской войны 1992-93 годов. Обстановка в столице Абхазии напоминала перегретый паровой котел готовый вот-вот взорваться. На это рассчитывали в Тбилиси и лезли из кожи вон, чтобы спровоцировать заводных абхазов на ответный удар, а потом обвинить «сепаратистский режим Сухума в поддержке международных террористов».

В тот критический для себя и Абхазии момент президент Багапш совершил невозможное. Он не допустил, чтобы Республика стала игрушкой в руках могущественных сил. Он нашел слова, остудившие горячие головы и сохранил тысячи жизней своего малочисленного народа. Спустя два года, в августе 2008 года, когда армия Грузии позорно бежала из Верхнего Кодора, даже самые ярые критики Сергея Васильевича убедились в его дальновидности и благоразумии. Мощные оборонительные укрепления, не уступающие знаменитой линии Маннергейма, стали бы непреодолимым препятствием на пути ополченцев и армии Абхазии.

Москва, чьи миротворцы понесли жертвы, — погиб капитан Марченко, с ним еще пять военнослужащих, — тоже проявила благоразумие. Она не стала очертя голову бросаться в хитроумно поставленный капкан и не позволила втянуть себя в международные дрязги с самыми непредсказуемыми последствиями. В Кремле посчитали, что поражение в одном бою — это еще не проигрыш всей битвы. Борьба за сферы влияния на Южном Кавказе из военной области переместилась в политико-дипломатическую.

К 1 августа 2006 года о «мятеже» в верхней части Кодорского ущелья напоминали дымящиеся развалины нескольких домов и свежих могил на окраине села Чхалта. Не слишком большая цена для политиков в затеянной ими большой игре с Россией. Словесные баталии в стенах парламента Грузии утихли. Саакашвили триумфатором сиял на телеэкранах и грозил своим непокорным соседям встретить Новый год в Сухуме и Цхинвале.

Сам «виновник» всего произошедшего, Квициани хранил гробовое молчание. По законам жанра, тем более шпионского, он был обязан исчезнуть с подмостков политической сцены и унести с собой все тайны. Последний раз в Кодорском ущелье его, а также «вора в законе» — племянника Бачо Аргвелиани, видели 27 июля.

По заявлению главы администрации президента Грузии Г. Арвеладзе, «…полиция дала Эмзару Квициани и его сторонникам возможность выйти из села Чхалта, чтобы не пострадало мирное население, после чего тот скрылся в Абхазии, где его встретил Гарри Купалба».

Возмущенный абхазский генерал с ходу отмел обвинения Арвеладзе:

«…никакого боевого контакта у отряда Квициани с грузинскими военными не было, была только случайная перестрелка. То есть изначально никто воевать там не собирался. Квициани просто использовали. Их целью был контроль над верхней частью ущелья, а заодно они подпортили нам курортный сезон и навредили в политическом плане».