Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

Население некоторых сел настолько терроризировано, что даже советски настроенные люди боятся выдавать нелегалов. Например… Председатель сельсовета с. Козивка того же района Тарнопольской области Гороховский, преследуемый бандитами, вбежал в хату своего родного брата, где и был зверски убит. Будучи запуган, брат Гороховского не выдал бандитов.

Нарком государственной безопасности УССР Мешик»[58].

Чем меньше времени оставалось до роковой даты -22 июня 1941 года, тем всё чаще в докладах органов госбезопасности приводились подобные страшные примеры. Тысячи заживо сожженных, распятых на крестах сельских активистов, партийных функционеров, работников милиции, сотрудников НКВД, стали жертвами украинских националистов.

Другой удар по Красной армии гитлеровские спецслужбы планировали нанести с помощью прибалтийских националистов в Литве и Латвии. Заместитель начальника отдела Абвер 2 полковник Э. Штольце в показаниях Международному военному трибуналу признавал:

«… Нами были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в прибалтийских советских республиках. Например, германской агентуре, предназначенной для заброски в Литву, была поставлена задача захватить железнодорожный туннель и мосты близ г. Вильно, а германские диверсионные группы, предназначенные для Литвы, должны были захватить мосты через реку Западная Двина. Все захваченные таким образом не разрушенные противником стратегические объекты должны были удерживаться нашими диверсионными группами до подхода регулярных германских войск»[59].

О размахе подрывной деятельности гитлеровских спецслужб в Прибалтике говорит отчет НКГБ Литовской ССР. За период с июля 1940 и по 14 мая 1941 года органами госбезопасности этой республики было «…вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных литовскими националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР»[60].

В целом за 1940 год и начало 1941 года органами НКВД «было вскрыто и ликвидировано 66 резидентур германской разведки, разоблачено свыше 1600 фашистских агентов»[61].

Эти, а также разведданные, поступавшие к советскому руководству из берлинской, лондонской, швейцарской и токийской резидентур НКВД, не оставляли сомнений в близкой войне с фашистской Германией. Большинство из них докладывалось Сталину. Он, как опытный политик, видимо, не строил иллюзий, что удастся избежать войны. О неизбежности военного столкновения Сталин говорил еще 21 мая 1937 года на закрытом совещании руководства наркоматов НКВД и обороны. Он обращал внимание на то, что «…необходимо полностью учесть урок сотрудничества с немцами. Рапполо, тесные взаимоотношения создают иллюзию дружбы. Немцы же, оставаясь нашими врагами, лезли к нам и насадили свою сеть»[62].

Сталин полагал, что до главной схватки с фашистской Германией оставалось еще время. Он надеялся, что два «капиталистических хищника» — Германия и Великобритания — вцепятся друг в друга мертвой хваткой, и потому спешил воспользоваться плодами пакта Молотова — Риббентропа.

Часть 6 «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…»