Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

Да и можем ли мы проводить аналогию между тем временем и нашим будущим? Точно не на 100 %. Поздний СССР имел социалистический экономический уклад, рынок отсутствовал, а значит, полностью отсутствовали стихийные заместительные механизмы. С другой стороны, СССР накопил существенный промышленный и научно-технологический потенциал, ради раздела которого между собой вели реформы новые элиты после распада страны, их мотивация была очень весома и заставляла идти на риски. Сегодня в России функционирует рынок, позволяющий на низовом уровне существенно сглаживать экономические проблемы. С другой стороны, промышленность (в основном сохранившаяся со времен СССР) устарела и потеряла конкурентоспособность, технологическая база в большой степени утрачена, основа бизнеса — нефтедобыча — теряет привлекательность: гипотетической новой элите будет интереснее вывод капитала, чем эксплуатация неприбыльных активов.

В контексте предсказания будущего России больший смысл имеет не взгляд на свое же недавнее прошлое, а анализ долгосрочного развития стран, имевших схожие начальные условия. Частичные аналогии нынешней ситуации в России можно встретить в самых разных регионах земли и в самое разное время — от начала ХХ века до сегодняшнего дня. Нельзя сказать, что история не знает успешного выхода из нынешней российской ситуации. Однако никогда этот успех не приходил без наличия ряда начальных условий.

Примеры комплексного (и политического, и экономического) успеха — Польша, Чехия, Испания после Франко, как и случаи успешного перехода к демократии, не сопровождаемого быстрым экономическим ростом и полной либерализацией (как в других странах Восточной Европы или, скажем, в ЮАР), — похоже, основаны на предыдущем опыте нации и остатках институтов, способных поддерживать демократию, в сочетании с тесной интеграцией с западными демократиями. В России такого опыта никогда не было, а институты (вплоть до РПЦ) исторически сфокусированы на борьбе с проявлениями демократии.

Примеры экономического успеха в ХХ веке, даже пусть и не поддержанного политическими реформами и демократизацией (Турция, Сингапур, Тайвань, Южная Корея и так далее), на 100 % основаны на глобализации, построении выгодных диверсифицированных торговых отношений с крупнейшими экономиками (в список всегда входят США и Западная Европа), развитии внутренней правовой системы по западному образцу, по крайней мере в экономической области. Россия уже более 100 лет живет изолированно от западной экономики, взаимодействуя с ней по единственному каналу «нефть и газ в обмен на продовольствие и бытовые товары». Накопленное технологическое (в меньшей степени) и институциональное (в большей) отставание делают надежды на глобализационный прорыв призрачными; в то же время неэффективная и противоречивая система права и правоприменения настолько глубоко задействована в процессе удержания власти — в центре и на местах, что рассчитывать на ее реформирование не приходится.

При этом, сколько ни ищи, однозначный рецепт действий для обеспечения успешного перехода страны с автократическим режимом и архаичной ресурсной экономикой к институциональной структуре и политическому устройству, характерному для развитых стран, не просматривается. Революции и военные конфликты выглядят худшим из вариантов: Российская империя и Германия в 1917–1918-х годах, Вьетнам, Испания 1930-х, Мексика, в последнее время Киргизия и Украина — только часть примеров. Изоляционизм, торговые барьеры, идеологизация и противопоставление страны Западу, похоже, занимают второе место в этой негативной иерархии — все страны, пошедшие по такому пути, не выбираются из экономической ямы и череды автократических режимов. Хотя Китай в современном мире проявляет готовность активно стимулировать страны-партнеры на развитие экономики, ориентация на Китай тоже не панацея. Достаточно Северной Кореи, чтобы сделать выводы о том, к чему приводит, например, сочетание изоляционизма и дружбы с Китаем: до 1970-х годов, до принятия «курса чучхе», Северная Корея развивалась быстрее Южной, но уже в 1990-е страна не вылезала из голода.

С другой стороны, активная помощь США и ЕС, дружба с демократиями и открытость рынков тоже не будут залогом успеха. Та же Южная Корея, несмотря на откровенно прозападную ориентацию и масштабные инвестиции, пережила более 30 лет военной диктатуры и выбралась в число развитых демократических стран только в 1990-е годы.

Аргентинская аналогия

Из всех исторических аналогий ближе всего к России на сегодня, пожалуй, стоит Аргентина. В начале ХХ века она пережила уникальный подъем экономики и культуры. Даже Первая мировая война и временное падение спроса в Европе не разрушили этой экономики (хотя и пощекотали нервы власти). Подушевой ВВП Аргентины был выше французского, в 2 раза выше итальянского, почти равен американскому.