Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

Развивались они благодаря системе протекций — феодальная лестница представляла защиту экономическим агентам от самого верха до самого низа. Конечно, Россия лишена системы сословий и феодальной иерархии, и это даже хорошо, поскольку открывает вертикальные лифты, но систему протекции у нас ввести вполне возможно.

Сегодня малый, средний и даже крупный бизнес страдает от произвола чиновников, губернаторов, силовиков и центральных властей. Система протекций могла бы искоренить произвол, заменив его строго регламентируемыми отношениями. Протекция могла бы быть лицензируемым бизнесом. Лицензии получали бы организации, обладающие своими развитыми юридическими службами, охранными подразделениями, достаточным капиталом, могущие доказать свои устойчивые связи с высшей властью и способность влиять на решения судебной системы.

Администрация президента могла бы выполнять роль протектора протекторов и давала бы протекцию самим лицензированным протекторам друг против друга. Успешными протекторами могли бы быть, например, Сбербанк, РПЦ, ВТБ, «Почта России», группа банка «Россия», РЖД, Газпром, Транснефть, Ростехнологии, Роснано, ВЭБ, РФПИ, ряд других организаций. Очень важно, чтобы протекторы действительно могли защищать клиентов, поэтому их число должно быть ограниченным, в регионах они будут действовать через свои филиалы.

С протекторами клиенты делились бы долей в бизнесе и некоторой частью прибыли. Максимальные тарифы за протекцию регулировало бы государство. У протекторов собирались бы пакеты акций клиентов, которые можно было бы объединять в фонды, а фонды, например, листинговать на бирже — это подстегнуло бы фондовый рынок. Компании без протекторов вообще можно было бы не листинговать — чего они стоят без протекции.

Были бы, конечно, некоторые условия. Например, протекторы не имели бы права участвовать в конкурентной борьбе своих клиентов. Их задачей было бы только защищать бизнес от посягательств бюрократии во всех ее видах — властной, судебной, контрольной, силовой. С другой стороны, протекторы несли бы ответственность за клиентов в части выполнения последними их обязательств и этики их бизнес-поведения, что существенно повысило бы доверие между бизнесменами. Наконец, протекторы могли бы нести ответственность вместе с клиентом, если последний был уличен в преступлении. Это обеспечило бы пристальный контроль за клиентами со стороны протекторов.

Система протекции решила бы вопрос защиты бизнеса от посягательств бюрократии и проблему взаимного недоверия в бизнес-среде. При этом конкуренция между протекторами привела бы к рыночным отношениям с ними с прозрачным ценообразованием. Это стало бы залогом допустимого уровня стоимости протекции для развития бизнеса и, главное, предсказуемости, что так важно для бизнесменов.

Магдебургско-тверское право

Наряду с системой протекции (которая хороша для традиционных бизнесов, но не способствует развитию новых технологий, изобретательству и наукоемкому бизнесу) было бы неплохо взять на вооружение и средневековую систему локального внедрения прогрессивного права в отдельных городах — там, где могут формироваться кластеры новой экономики. Если в Европе это было Магдебургское право, то в России это может быть, например, Тверское право — специальный свод законов, созданный путем перевода в Твери основных законов, скажем, немецкого хозяйственного права на русский язык.

Города, получающие такое право, станут аналогами особых экономических зон, только суть этих зон будет не во внешних субсидиях или сниженных налогах (как я покажу чуть дальше, система позволит снизить налоги повсеместно), а в создании возможности для установления эффективных экономических отношений. Такие города должны избирать свое руководство (магистрат) из числа жителей, сами принимать законы о проживании (принимать в число граждан города по своим правилам), сами устанавливать локальные налоги и вносить изменения и дополнения в законы, регламентирующие работу коммерческих предприятий и социальную жизнь (вплоть до Уголовного кодекса) на их территории, сами избирать свой суд и руководство силовых органов, сами формировать социальное обеспечение своих граждан, а саморегулируемые профессиональные организации должны иметь самые широкие полномочия.

Разумно будет ограничить число таких вольных городов парой десятков, а количество жителей, скажем, 15 % от числа жителей страны. Эти цифры примерно будут соответствовать уровню готовности российского общества к таким экономическим отношениям. Можно даже разумно ограничить выезд жителей подобных городов в остальные области России (но, конечно, не за границу) и приезд жителей остальной России в эти города. Есть высокая вероятность, что внутри таких городов сосредоточатся не только прикладная наука, образование, современная культура и производство, но и протестные группы населения, что позволит отчасти удовлетворить эти группы и снизить уровень протеста, а кроме того — эффективно изолировать их от остального общества.