Россия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756–1763) и российское общество

К вопросу об учреждении постоянной миссии России в Регенсбурге Елизавете Петровне пришлось вернуться в 1756 г. – после смены союзов в Европе, вошедшей в историю как «дипломатическая революция»279, и начала Семилетней войны 1756–1763 гг. 19 (30) сентября 1755 г. Великобритания подписала очередную конвенцию с Россией о военных субсидиях. Целью Лондона была защита своих владений на континенте – курфюршества Брауншвейг-Люнебург (Ганновер) – и изоляция Франции, для чего 5 (16) января 1756 г. он также заключил союзный договор с Берлином (Вестминстерскую конвенцию). Фридрих II охотно дал гарантии не нападать на Ганновер, чтобы иметь еще одного союзника в Европе. 1 (12) февраля 1756 г. Елизавета Петровна ратифицировала субсидную конвенцию, но с условием, что российские войска для защиты Ганновера могут быть использованы только против прусского короля, которого к этому времени в Петербурге рассматривали как главного своего врага. Известие о заключении Вестминстерской конвенции, полученное через два дня после ратификации субсидной конвенции, выбило почву из-под ног А. П. Бестужева-Рюмина, долгие годы выступавшего главным сторонником союза с Великобританией и умевшего убеждать императрицу в целесообразности его сохранения. Предел доминированию канцлера во внешней политике был положен созданием в марте 1756 г. нового коллективного правительственного органа – Конференции при Высочайшем дворе. Весной 1756 г. втайне от Бестужева-Рюмина вице-канцлер Воронцов провел успешные переговоры о восстановлении российско-французских отношений. Параллельно шел процесс сближения вековых противников – Австрии и Франции, историческое примирение которых было зафиксировано Версальским оборонительным договором от 20 апреля (1 мая) 1756 г.280

Заключение Вестминстерской конвенции привело российского посла в Вене Кейзерлинга в замешательство. 4 (15) мая, еще не зная о подписании австро-французского договора, переговоры о котором велись в строжайшей тайне, он написал канцлеру Бестужеву-Рюмину откровенное письмо, в котором были такие строки: «Сохранение старой системы, состоящей в тройственном союзе между Россией, Австрией и Англией, до сих пор было главным предметом моих усилий не только вследствие всех предшествующих… рескриптов, но и по собственному моему убеждению, поскольку я считал [этот союз] выгодным для интересов и славы ее императорского величества и ее империи» (перевод мой. — М. П.). Дипломат попытался угадать, как будет развиваться российско-австрийское сотрудничество в новых условиях. Ему казалось, что Великобритания вскоре устанет от войны с Францией и заключит мир, в результате которого сложится коалиция Лондона, Версаля и Берлина, направленная против Вены и Петербурга, как это уже однажды было в 1725 г. (так называемый Ганноверский союз, противостоявший Венскому союзу Австрии и габсбургской Испании; к последнему в 1726 г. присоединилась Россия). Швеция и Османская империя сразу войдут в эту коалицию, присоединение Саксонии и Баварии – дело времени. Кейзерлинг считал, что Австрия не пойдет на сближение с Францией, которая уже нанесла дому Габсбургов непоправимый ущерб, всякий раз демонстрируя вероломство и пренебрежение достигнутыми договоренностями. В отношении России Версаль также всегда действовал недружелюбно, неоднократно пытаясь поссорить ее с Австрией281. Мы видим, что даже опытные дипломаты ошибаются в своих прогнозах.