Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

В логике концепции «единой и неделимой России» либералы активизировали разработку национального вопроса. Так, при ЦК кадетской партии были созданы и активно работали комиссии: по еврейскому вопросу (председатель М.М. Винавер), украинскому (А.А. Корнилов, В.И. Вернадский), польскому (П.Н. Милюков, Ф.Ф. Кокошкин, А.А. Корнилов, Д.Д. Протопопов), армянскому (П.Н. Милюков, М.С. Аджемов, А.К. Дживелегов, М.И. Пападжанов), литовскому (П.С. Монас, М.М. Винавер, Ф.Ф. Кокошкин, П.Н. Милюков и др.).

Из национальных проблем, по которым были созданы специальные комиссии, наиболее слабо разработанными оказались еврейский и украинский вопросы. Проявлять инициативу их постановки в Думе либералы не спешили. Что касается еврейского вопроса, то опасались роста антисемитизма, искусственно раздуваемого черносотенной пропагандой, а украинского — в связи с событиями в Галиции и позицией правительства и националистов в отношении западных украинцев. Три других вопроса (польский, армянский и литовский) в годы войны приобрели еще и международный характер. 7 декабря 1914 г. Милюков сосредоточил внимание присутствующих на разъяснении различных точек зрения на польский вопрос, которые циркулируют в русском обществе. Причем амплитуда этих мнений колеблется от полной политической независимости Польши до признания достаточности предоставления ей прав местного самоуправления. Сам Милюков высказался категорически против предоставления Польше политической независимости. «Сейчас, — заявил он, — независимая Польша в силу тех или иных обстоятельств могла бы занять враждебную позицию по отношению к России, и надо пока ее придержать»^{1616}.

Соглашаясь с мнением о возможности предоставить Польше автономию в этнографических границах, Милюков подчеркнул, что это решение должно быть обязательно проведено «через российские законодательные учреждения, через органы российского народного представительства»^{1617}. Иной путь предоставления Польше автономии (например, в обход Думы по ст. 87 Основных законов или тем более в ходе революционного переворота) лидер кадетов считал неприемлемым. «Все подобные экстраординарные способы решения вопроса, — заявил он, — действительно находились бы вне пределов партийной программы к.-д.»^{1618} Предоставление автономии Польше исключительно законодательным порядком позволило бы, по его мнению, с одной стороны, разработать перечень вопросов, ограничивающих права сейма, а с другой вывести польских представителей из Государственной думы, избежав тем самым возможности их «вредного влияния на чисто русские дела»^{1619}.

Кокошкин подготовил специальный проект по польскому вопросу, основное содержание которого сводилось к следующему Царство Польское должно было и впредь составлять «нераздельную часть государства Российского» и, следовательно, подлежало «действию общегосударственных законов и установлений». Согласно проекту, Польша в этнографических границах выделялась в особую автономную единицу с законодательным однопалатным сеймом, избранным на основе всеобщего избирательного права. К компетенции сейма были отнесены такие вопросы, как установление и отмена налогов, податей и повинностей (за исключением государственных монополий, таможенных пошлин и акционерных обществ), рассмотрение и утверждение бюджета и др. Посреднические функции между сеймом и царем предстояло осуществлять особому статс-секретарю, который назначался монархом. Во главе управления Польши должен был находиться наместник, назначаемый и увольняемый царем. Наместнику передавались вопросы назначения и увольнения министров, а за монархом оставались права роспуска сейма и утверждения всех принимаемых им законов. Проект Кокошкина предусматривал также отмену вероисповедных ограничений, вводил употребление «местных языков» как в делопроизводстве, так и в преподавании. Однако официальным языком сношений между польскими общегосударственными учреждениями, а также ответов на обращения русских подданных оставался исключительно русский^{1620}.

После обсуждения проекта Кокошкина в партийных инстанциях было решено передать его в думскую кадетскую фракцию, а также попытаться опубликовать в печати. Но тут перед кадетским руководством возникли непреодолимые трудности. Суть дела состояла в том, что в это время в завершающую фазу вступил процесс создания думского Прогрессивного блока. Партнеры кадетов по блоку (октябристы, националисты) оказались противниками «всяких автономий». Поэтому они могли расценить кадетский проект об автономии Польши как своего рода революционную меру, направленную на развал «единой и неделимой» Российской империи. Учитывая эти обстоятельства, кадетские лидеры не слишком стремились афишировать проект Кокошкина.