Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Милюков с прежним упорством продолжал твердить, что партия, учитывая «динамику настроений», происходящих в обществе, все же не должна совершать каких-либо неосторожных шагов, которые будут играть на «руку левым», что если сейчас потребовать созыва Думы, то она «уже не обойдется одним актом лояльности», а это «может дать огромный толчок стране в обратную сторону»^{1653}. Поэтому созывать ее сейчас несвоевременно. Такой же позиции придерживался Ф.И. Родичев и П.Б. Струве. Дискуссия очередной раз зашла в тупик. Лишь 21 декабря 1914 г. Милюков по собственной инициативе затронул вопрос о Думе в связи с приближением официального срока ее созыва. Одновременно он проинформировал членов ЦК о разговоре И.П. Демидова с А.В. Кривошеиным, который высказался за созыв Думы.

В связи с этим у 8 депутатов кадетской фракции возникла идея встретиться с членами ЦК и обсудить вопрос о предметах занятия Думы, прежде всего о принятии ею бюджета, что, в свою очередь, и должно «явиться непременным условием сколько-нибудь правильного сотрудничества с правительством». Общим мнением этой группы думских депутатов являлось, что в данный момент «еще не время для резкой оппозиционной критики, что отношение к правительству должно быть сдержанным». Комментируя позицию членов фракции, Милюков выражал готовность довести при их содействии до сведения правительства позицию кадетской фракции в предстоящую сессию: внесение бюджета и чтобы «в декларации правительства заключались шаги навстречу общества» или же чтобы «по крайней мере в этой декларации не заключалось никакой провокации»^{1654}.

Лидер кадетской фракции продолжал настаивать на том, что созыв Думы несвоевременен, ибо при «настоящих условиях оппозиция должна воздержаться в Думе от тех открытых и ярких выступлений, каких заслуживает реакционная деятельность правительства». С другой же стороны, «несозыв Г. думы в течение продолжительного времени привел бы к огромному понижению настроения в стране, в котором и сейчас уже чувствуются неблагоприятные признаки». Принимая в расчет информацию И.П. Демидова о наличии внутри правительства нескольких течений, в том числе и за созыв Думы (по сути, речь шла об одном А.В. Кривошеине, который считал, что Думу можно созвать при условии демонстрации ею «священного» единения 26 июля и рассмотрения незначительных 2–3 правительственных законопроектов. — В. Ж), Милюков, заявил, что «этого для страны слишком мало» и лучше «совсем не созывать Думу, чем созывать ее для одних этих целей».

Он соглашался на созыв Думы лишь в том случае, если она рассмотрит бюджет, что уже само по себе явится способом «укрепления Конституции», а если правительство не пойдет на это, то оно «развяжет руки оппозиции для беспощадной критики». Если Дума все же будет созвана на этих условиях, то «непоследовательно было бы делать боевые оппозиционные выступления против правительства, так как борьба с внешним врагом далеко еще не закончена и та цель, какая заложена была в объединении 26 июля 1914 г. всех слоев и народностей, еще не достигнута…» У партии к.-д. слишком достаточно врагов, которые рады были бы всякому неосторожному шагу партии, чтобы спихнуть ее с той «недосягаемой высоты, на которую, — по словам того же Кривошеина, поставила партию ее линия поведения в июльские дни 1914 г.» Поэтому, если «можно было предвидеть, что заседания Думы обратятся в ряд оппозиционных выступлений против правительства», то, по мнению Милюкова, надо «всеми силами противиться созыву Думы»^{1655}.

В поддержу Милюкова высказалось большинство участников заседания. Так, А.А. Корнилов заявил: «Основная задача — победа над германцами, и партия должна стоять на этом, пока задача не будет выполнена. До тех пор ни о каком торге не может быть и речи, и само слово “оппозиция” должно быть на время устранено»^{1656}. В результате было принято решение просить И.П. Демидова довести до сведения А.В. Кривошеина позицию кадетской партии в отношении созыва Думы и желательной ее повестки дня (обсуждение бюджета, благожелательная правительственная декларация и недопущение каких-либо провокаций). В свою очередь Милюков заявил, что он лично не намерен вести переговоры «с теми или иными членами кабинета»^{1657}.

Однако Милюков явно лукавил. В воспоминаниях он рассказал о своем участии вместе с представителями других думских фракций во встрече с А.В. Кривошеиным, который, по его словам, лучше других понимал ситуацию и даже рассчитывал занять пост И.Л. Горемыкина. На этой встрече Милюков заявил о желании Совета старейшин поставить перед правительством вопрос об ускорении сроков созыва Думы. «Кривошеий, — вспоминал Милюков, — согласился, что необходимо для поддержания создавшегося настроения приблизить срок созыва, и доложил об этом Совету министров. Горемыкин пошел на уступку, и созыв Думы был определен “не позднее февраля” 1915 г.»^{1658}