Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Однако совершенно новым моментом в дискуссии 14 августа было то, что известный кадет В.А. Маклаков (родной брат министра внутренних дел) и прогрессивный националист В.В. Шульгин публично впервые признали, что арест большевистских депутатов был незаконен и ошибочен. Правда, поддержать внесение запроса правительству по этому поводу они отказались, мотивируя свою позицию тем, что принят запрос к обсуждению все равно не будет, а депутатам-большевикам станет только от этого хуже, ибо пока их имена не вычеркнуты из списка депутатского корпуса, а если это будет сделано, как принято в отношении осужденных членов Думы, то отношение к ним изменится только к худшему. В разговор тут же вмешался и дежурный думский защитник власти H.E. Марков 2-й, заявив, что никакого милосердия отправленные в ссылку депутаты не заслуживают, так как идут против российского государственного строя. Между ним и Керенским произошел и обмен резкими репликами: последний назвал всех проправительственных депутатов Думы «пораженцами, предателями и продажными людьми», а Марков 2-й в ответ окрестил Керенского «подстрекателем к убийствам». Наконец 18 августа, говоря о финансовом положении страны, Скобелев вновь заявил, что правительство должно немедленно уйти^{1715}.

В такой обстановке 25 августа в Думе родился долгожданный оппозиционный Прогрессивный блок, но ни меньшевики, ни трудовики туда не вошли, так как хотели видеть в его программе больше необходимых стране крупных социальных реформ, а от приверженцев блока — более смелых выступлений с думской трибуны. Однако уже 3 сентября Государственная дума была в очередной раз распущена опять почти на полгода. Депутаты недружно прокричали «ура»!, и лишь Керенский выкрикнул: «Да здравствует русский народ!» Тем не менее летняя сессия Думы 1915 г. запомнилась России надолго, причем не только своими бурными дебатами, но и принятием законов о создании пяти Особых совещаний по обороне страны, помощи беженцам, введении подоходного налога и др., хотя новый кабинет министров, как ожидали многие, создан не был из-за несогласия с этим Николая II и престарелого премьера И.Л. Горемыкина.

Сентябрь 1915 г. стал временем, когда меньшевики, учитывая изменения обстановки в стране, решили скорректировать в более решительном и наступательном духе свои тактические позиции. Так, Г.В. Плеханов еще летом уже считал, что в Думе социал-демократам пришло время голосовать за военный бюджет (но меньшевистская фракция на это принципиально не пошла), а в первой декаде сентября возглавил в Женеве совещание нескольких социал-демократов и правых эсеров, принявших написанное им воззвание «К сознательному трудящемуся населению России». Так, начав свой путь в 1870-х гг. как народник, Плеханов пришел теперь к мысли о целесообразности союза правых меньшевиков и эсеров-«оборонцев» во имя спасения России. Он в основном повторял (только в более заостренной форме) свою прежнюю оборонческую аргументацию, придавая ей, однако, уже подчеркнуто антицаристскую, народно-патриотическую окраску, хотя даже в этот момент Плеханов по-прежнему отрицал всякое «вспышкопускательство» большевистского типа, призывая рабочих быть «мудрыми, как змии», так как иначе легко было бы даже «непродуманными стачками» оказать услугу внешнему врагу. Но было в этом документе и нечто для Плеханова новое: вполне возможно, писал он, что свержение врага внутреннего (т. е. царизма) станет «предварительным условием и залогом избавления России от германской опасности». При этом он добавлял, что военное поражение России, наоборот, явилось бы и ее поражением в борьбе за свободу^{1716}.

Текст этого обращения (за исключением последних «крамольных» строк) с разрешения цензуры перепечатывался даже в русских легальных изданиях. В октябре 1915 г., в связи с 10-летием знаменитого царского манифеста 1905 г., Плеханов опубликовал в парижской газете «Призыв», инициаторами выпуска которой были участники упомянутого женевского сентябрьского совещания социал-демократов и эсеров, статью «Две линии революции», где развивал мысль о недопустимости отбрасывать с порога думский Прогрессивный блок в лагерь противников революции. Он писал, что предпочтительнее всего в России было не создание сразу революционного правительства, а постепенная смена состава кабинета справа налево — от октябристов к эсерам и социал-демократии. Приход к власти последних сразу, «вне очереди», был бы чреват, по Плеханову, откатом революции к реакции и дискредитацией самой социалистической идеи. Эту позицию Плеханов с завидным постоянством сохранял и в 1917 г.