Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Война привела к обострению ситуации даже в Бухарском эмирате и Хивинском ханстве. Распространились слухи, что русские армии терпят поражение, упал авторитет «белого царя». В Хиве в ходе конфликта между оседлыми узбеками и кочевниками-туркменами пострадало русское население. К апрелю 1916 г. особая карательная экспедиция подавила беспорядки; коренному населению предстояло выплачивать контрибуцию и возместить ущерб жителям^{2249}. Но полностью стабилизировать ситуацию так и не удалось.

Последствия сказались позднее.

Как видим, несмотря на многообразие, разнонаправленность и растущую масштабность социальных конфликтов 1914–1916 гг., в обычных условиях империя вполне могла бы их «переварить», но в период войны это становилось почти невозможным. Надежды на войну, как последнее средство «освобождения», уступили место отчаянию. В такой ситуации любая резкая подвижка в потерявшей доверие власти воспринималась как шанс на спасение.

* * *

Еще в 1908 г. публицист, член партии кадетов А.С. Изгоев писал, что история «показывает, что победа революции всегда обусловливалась слабостью защиты, а не силой нападения»^{2250}. Иными словами, революция — это, прежде всего, не стихия массового недовольства, а «диагноз» власти, не способной адекватно отвечать на вызовы времени.

Первая мировая война способствовала дезорганизации и так далеко не всегда эффективной и во многом архаичной системы управления. Сотканная из противоречий политическая система генерировала новые конфликты и новые противоречия. «Многоголовое» правительство не всегда могло координировать деятельность своих сотрудников. Не имея определенного вектора политики, оно проводило весьма двусмысленный курс в отношении представительных учреждений, способствуя раздражению в их среде и невольно упрочивая положение думской оппозиции. В том числе и в силу всех выше названных причин верховная же власть неуклонно утрачивала остатки своего былого авторитета. При этих обстоятельствах проявления национального или социального недовольства становились мало контролируемыми и приобретали новые масштабы. Правительству приходилось иметь дело с массовыми движениями, чья агрессия лишь нарастала. Чем меньшую эффективность демонстрировали государственные учреждения, тем сильнее давали о себе знать стихийные проявления социального недовольства. «Пожары», вспыхивавшие все чаще, тушить становилось сложнее.

Часть VII. ОТ ВОЙНЫ К РЕВОЛЮЦИИ

Глава 1. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

1. Война в столице империи (А.Б. Асташов, В.П. Булдаков)

Положение дел в столице в концентрированном виде отражало ситуацию в стране. Империя психологически не выдерживала войны на истощение. Несмотря на просьбы предпринимателей, правительство не отказалось от увеличения численности армии за счет призывников из центра России и не согласилось на возвращение на заводы квалифицированных рабочих. В начале февраля генерал В.И. Гурко отмечал: «Могучая артиллерия и технические средства, хотя бы такие же, как у наших противников, весьма понизили бы наши потери, но о подобном уравнении… не приходится и думать»^{2251}. Позиция армейских верхов по-своему улавливалась в солдатских низах.

Все большее значение приобретали слухи о недостатке хлеба в городах. Символично, что в Москве 9 января 1917 г. «разгромили булочную Филиппова на Тверской». Говорили, что «будто бы 2-е убитых»^{2252}. На положении с продовольствием сказывались транспортные проблемы. За месяц с 15 января до 15 февраля в столице запасы муки уменьшились вдвое. 13 февраля градоначальник А.П. Бал к сообщал, что подвоз муки в 12 раз ниже дневной нормы^{2253}. В некоторых «хвостах» пересказывали слухи о том, что правительство собирается на несколько дней прекратить продажу хлеба, чтобы сосчитать оставшиеся запасы^{2254}. Так было не только в Петрограде. 4 февраля 1917 г. в Одессе говорили, что «скоро не будет муки, нет керосина уже более недели». Политика властей казалась самоубийственной: «Право, казна сама ведет к бунту… Вкрадывается подозрение, что нарочно это устраивают, что администрация наша в большинстве продажна и сама спекулирует… ей нет дела до населения»^{2255}.

Напряжение нарастало не только в городской среде. В Пермской губернии была отмечена «пропаганда против сдачи хлеба для армии» — ее вели солдаты-отпускники и зажиточные крестьяне. При этом утверждалось, что «земство, отбирая хлеб у крестьян по твердой цене, перепродает его по повышенным ценам»^{2256}. В январе 1917 г. в ряде сел Томской губернии крестьяне воспротивились реквизициям хлеба^{2257}. К концу января армия располагала хлебными запасами на 13–30 дней. Разверстка не выполнялась^{2258}. Города встали перед угрозой голода.