Россiя въ концлагере

-- Бабенко! Этотъ сукинъ сынъ, который три года пьянствовалъ за моимъ столомъ и которому я бы ни на копeйку не повeрилъ! Охъ, какая дура Е. Вeдь сколько разъ ей говорилъ, что она -- дура: не вeритъ... Воображаетъ себя Меттернихомъ въ юбкe. Ей тоже три года Сибири дали. Думаешь, поумнeетъ? Ни черта подобнаго! Говорилъ я тебe, И. Л., не связывайся ты въ такомъ {40} дeлe съ бабами. Ну, чортъ съ нимъ, со всeмъ этимъ. Главное, что живы, и потомъ -- не падать духомъ. Вeдь вы же все равно сбeжите?

-- Разумeется, сбeжимъ.

-- И опять заграницу?

-- Разумeется, заграницу. А то, куда же?

-- Но за что же меня, въ концe концовъ, выперли? Вeдь не за "контръ-революцiонные" разговоры за бутылкой водки?

-- Я думаю, за разговоръ со слeдователемъ.

-- Можетъ быть... Не могъ же я позволить, чтобы всякая сволочь мнe въ лицо револьверомъ тыкала.

-- А что, I. А., -- спрашиваетъ Юра, -- вы въ самомъ дeлe дали бы ему въ морду?

I. А. ощетинивается на Юру:

-- А что мнe, по вашему, оставалось бы дeлать?

Несмотря на годы неистоваго пьянства, I. А. остался жилистымъ, какъ старая рабочая лошадь, и въ морду могъ бы дать. Я увeренъ, что далъ бы. А пьянствуютъ на Руси поистинe неистово, особенно въ Питерe, гдe, кромe водки, почти ничего нельзя купить и гдe населенiе пьетъ безъ просыпу. Такъ, положимъ, дeлается во всемъ мiрe: чeмъ глубже нищета и безысходность, тeмъ страшнeе пьянство.

-- Чортъ съ нимъ, -- еще разъ резюмируетъ нашу бесeду I. А., -- въ Сибирь, такъ въ Сибирь. Хуже не будетъ. Думаю, что вездe приблизительно одинаково паршиво...

-- Во всякомъ случаe, -- сказалъ Борисъ, -- хоть пьянствовать перестанете.

-- Ну, это ужъ извините. Что здeсь больше дeлать порядочному человeку? Воровать? Лизать Сталинскiя пятки? Выслуживаться передъ всякой сволочью? Нeтъ, ужъ я лучше просто буду честно пьянствовать. Лeтъ на пять меня хватитъ, а тамъ -- крышка. Все равно, вы вeдь должны понимать, Б. Л., жизни нeтъ... Будь мнe тридцать лeтъ, ну, туда-сюда. А мнe -- пятьдесятъ. Что-жъ, семьей обзаводиться? Плодить мясо для Сталинскихъ экспериментовъ? Вeдь только прieдешь домой, сядешь за бутылку, такъ по крайней мeрe всего этого кабака не видишь и не вспоминаешь... Бeжать съ вами? Что я тамъ буду дeлать?.. Нeтъ, Б. Л., самый простой выходъ -- это просто пить.

Въ числe остальныхъ видовъ внутренней эмиграцiи, есть и такой, пожалуй, наиболeе популярный: уходъ въ пьянство. Хлeба нeтъ, но водка есть вездe. Въ нашей, напримeръ, Салтыковкe, гдe жителей тысячъ 10, хлeбъ можно купить только въ одной лавченкe, а водка продается въ шестнадцати, въ томъ числe и въ кiоскахъ того типа, въ которыхъ при "проклятомъ царскомъ режимe" торговали газированной водой. Водка дешева, бутылка водки стоитъ столько же, сколько стоитъ два кило хлeба, да и въ очереди стоять не нужно. Пьютъ вездe. Пьетъ молоднякъ, пьютъ дeвушки, не пьетъ только мужикъ, у котораго денегъ ужъ совсeмъ нeтъ.

Конечно, никакой статистики алкоголизма въ совeтской {41} Россiи не существуетъ. По моимъ наблюденiямъ больше всего пьютъ въ Петроградe и больше всего пьетъ средняя интеллигенцiя и рабочiй молоднякъ. Уходятъ въ пьянство отъ принудительной общественности, отъ казеннаго энтузiазма, отъ каторжной работы, отъ безперспективности, отъ всяческаго гнета, отъ великой тоски по человeческой жизни и отъ реальностей жизни совeтской.

Не всe. Конечно, не всe. Но по какому-то таинственному и уже традицiонному русскому заскоку въ пьяную эмиграцiю уходитъ очень цeнная часть людей... Тe, кто какъ Есенинъ, не смогъ "задравъ штаны, бeжать за комсомоломъ". Впрочемъ, комсомолъ указываетъ путь и здeсь.

Черезъ нeсколько дней пришли забрать I. А. на этапъ.

-- Никуда я не пойду, -- заявилъ I. А., -- у меня сегодня свиданiе.

-- Какiя тутъ свиданiя, -- заоралъ дежурный, -- сказано -- на этапъ. Собирайте вещи.

-- Собирайте сами. А мнe вещи должны передать на свиданiи. Не могу я въ такихъ ботинкахъ зимой въ Сибирь eхать.

-- Ничего не знаю. Говорю, собирайте вещи, а то васъ силой выведутъ.

-- Идите вы къ чортовой матери, -- вразумительно сказалъ I. А.

Дежурный исчезъ и черезъ нeкоторое время явился съ другимъ какимъ-то чиномъ повыше.

-- Вы что позволяете себe нарушать тюремныя правила? -- сталъ орать чинъ.

-- А вы не орите, -- сказалъ I. А. и жестомъ опытнаго фигуриста поднесъ къ лицу чина свою ногу въ старомъ продранномъ полуботинкe. -- Ну? Видите? Куда я къ чорту безъ подошвъ въ Сибирь поeду?..

-- Плевать мнe на ваши подошвы. Приказываю вамъ немедленно собирать вещи и идти.

Небритая щетина на верхней губe I. А. грозно стала дыбомъ.

-- Идите вы къ чортовой матери, -- сказалъ I. А., усаживаясь на койку. -- И позовите кого-нибудь поумнeе.

Чинъ постоялъ въ нeкоторой нерeшительности и ушелъ, сказавъ угрожающе:

-- Ну, сейчасъ мы вами займемся...

-- Знаешь, I. А., -- сказалъ я, -- какъ бы тебe въ самомъ дeлe не влетeло за твою ругань...

-- Хрeнъ съ ними. Эта сволочь тащитъ меня за здорово живешь куда-то къ чортовой матери, таскаетъ по тюрьмамъ, а я еще передъ ними расшаркиваться буду?.. Пусть попробуютъ: не всeмъ, а кому-то морду ужъ набью.