Россия в откате

Человек недоумевающий охотно поверит в то, что резкое сокращение армии — лучший способ укрепления обороноспособности, а расстрел парламента — изысканная форма совершенствования демократии. Ему легко вбить в голову, что воссоединение с братской Беларусью — дело вредное, а президент Лукашенко (по своему парламенту, кстати, не паливший) — враг рода демократического. Его, недоумевающего, легко заставить считать заполонившую наши экраны и полки американскую киномуру и книгожуть приобщением к высокой западной культуре, а камнелицего Сильвестра Сталлоне — эталоном русского национального характера и образцом для подрастающих мальчишек.

Нет, доверчивость тут ни при чем. Доверчивость умерла вместе с гомо советикусом. Гомо постсоветикус страшно, до заторможенности недоверчив и скорее всего только делает вид, будто верит во весь этот бред. А может быть, тут другое — и он подсознательно продлевает, культивирует в себе это спасительное недоумение, подобно тому, как Отелло медлил поверить в измену своей белокожей супруги, ибо поверив — надо действовать. Люди предчувствуют: на смену человеку недоумевающему обязательно придет человек ненавидящий. А в огне ненависти потом, как показала История, сгорают все — и обманутые, и обманщики, за исключением тех, кто успел добежать до личного самолета… Главное — сгорает страна.

Но народ всегда мудрее и честнее власти. Недоумевая, он дает ей, обращающейся со скипетром, как с теннисной ракеткой, время подумать, а еще лучше — одуматься… Думайте, господа, думайте, пока мы терпеливо недоумеваем!

«Труд», 1997

ФАБРИКА ГРОЗ

«На зеркало нечего пенять, коли рожа крива!» — буквально так и возражает эфирная публика на любую критику в свой адрес, уверяя при этом, что телевидение есть зеркало современного российского общества. Это не так. Я берусь утверждать, что сегодняшнее российское ТВ за некоторыми исключениями абсолютно не справляется с ролью «говорящего правду стекла» — ежели воспользоваться известной строчкой В. Ходасевича. Нынешнее ТВ — это даже не кривое зеркало, ибо кривым, мутным, покрытым черными пятнами умолчаний зеркалом было позднее советское телевидение. Нынешнее ТВ — это зеркало разбитое, точнее, пустая рама от него.

Помните замечательный эпизод из комедии Макса Линдера «Семь лет несчастий», использованный, кстати, в виде изящной цитаты В. Меньшовым в «Ширли-мырли»? Лакей случайно разбивает зеркало и, чтобы скрыть это, пока принесут новое, начинает работать «отражением»: старательно повторяет все движения хозяина… Мутное советское телевидение — особенно в последние годы своего существования — все-таки отражало реальные общественные процессы. Доблесть эфирного люда как раз и заключалась в том, чтобы, имитируя лояльность режиму, показать народу правду о происходящем. Именно поэтому стал возможен феномен Ельцина. Волна, внесшая его в Кремль, имела по преимуществу эфирное происхождение. Сегодня же основная доблесть заключается в том, чтобы, имитируя правдивость, продемонстрировать власти свою лояльность.

Почему же телевизионщики так легко отдали то, ради чего, собственно, отечественное интеллигентство позволило разворошить, распатронить, растерять страну? Я имею в виду свободу слова. Почему? Ну, во-первых, потому, что из всех природных богатств России эфир оказался самым выгодным в смысле добычи и продажи. Так что даже рядовой «бурильщик» не внакладе, не говоря уж о «мастерах», «начальниках буровых» и «владельцах вышек»… А во-вторых, сработал эффект «второго брака». Можно, впервые разведясь, всем докладывать, каким чудовищем была твоя супруга — в нашем случае советская власть. Но вот уже и вторая жена — демократия. И снова мерзавка? А может, ты сам… не того? Статистика показывает, за второй брак люди держатся крепче, даже если он и устраивает их меньше первого, расторгнутого… Кстати сказать, демократия оказалась дамой куда более прагматичной и строгой, нежели ее увядшая предшественница, и требует ежедневных многократных доказательств любви и уважения.

Свободным по-настоящему наше телевидение было дважды — в периоды двоевластия. Я имею в виду противостояния «Горбачев — Ельцин» и «Ельцин — Верховный Совет». Оба раза оно свободно выбрало Ельцина. И этот свободный выбор телевизионной общественности обусловил совершенно несвободный выбор всей страны. Удивительно, но антикоммунистическое телевидение в точности сымитировало советское голосование за единственного кандидата, ведь в эфире Б. Ельцин был практически один — по крайней мере возникало такое ощущение. Я говорю об этом не из злопамятности, а потому что не хочу, чтобы это повторилось во время новых выборов, к которым уже все готовятся морально и материально. Мне иногда кажется: если деньги, которые уходят на покупку голосов избирателей, пустить, как говорится, в экономику, то их хватит на то, чтобы вовремя отдавать зарплаты, пенсии, детские пособия обладателям этих самых «голосов». Возможно, еще и на культуру с наукой останется…