Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

В 90-х гг. XIX в. по инициативе С.Ю. Витте русские художники П.П. Покрышкин, С.М. Дудин и известный востоковед Н.И. Веселовский выполнили очень большую и полезную работу. Работая в 1895 г. в Самарканде, экспедиция изучала и зарисовывала самаркандские архитектурные памятники. Материал был собран богатейший, но на издание этой бесценной коллекции не хватало средств. Ученые активно ходатайствовали, и в 1899 г. правительство выделило 13 тысяч рублей на издание «Описания самаркандских мечетей». В 1905 г. вышел альбом о мавзолее Гур-эмир. Получил поддержку туркестанский энтузиаст В.Л. Вяткин, долго и серьезно, на свой страх и риск, изучавший исламские памятники Средней Азии. Значительную роль в оказании помощи ученым и художникам сыграл Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях. Основанный в 1902 г. комитет выделил 1000 рублей Туркестанскому кружку любителей археологии для изучения конкретных исламских древностей в регионе. От комитета художник С.М. Дудин получил 400 рублей для завершения работы над рисунками самаркандских «исторических» мечетей. Комитет принимал деятельное участие в организации различных экспедиций, имевших целью тщательное изучение исламских древностей Туркестанского края.

Российское правительство, подталкиваемое ученой и художественной общественностью, со скрипом выделяло средства на реставрацию и сохранение мусульманских памятников в Средней Азии, испытывая постоянную нехватку средств – слишком велики были свои расходы: строительство протяженных железных дорог, война, революция и т. п. К тому же в Петербурге находились люди, которые не считали нужным заниматься исламскими культовыми зданиями – памятниками с тем, чтобы ослабить влияние ислама в регионе. Умные члены российского правительства категорически отвергли такое мнение. П.А. Столыпин неоднократно указывал (как председатель Совета министров) военному министру, что его ведомство, в ведении которого находился Туркестанский край, а значит и памятники старины, устранилось от забот по сохранению этих объектов. После такого «замечания» Военное министерство выступило с различными проектами. Дело двигалось небыстро, шла переписка между ведомствами, уже был убит П.А. Столыпин. Только в 1912 г. Императорская археологическая комиссия представила доклад о состоянии туркестанских древностей, в котором делался вывод, что некоторые из них, например мечеть Биби-ханым, уже безвозвратно утрачены. Комиссия предполагала спасти то, что еще подлежало восстановлению. В качестве таких памятников предлагались: Гур-эмир, Шах-и-Зинд, некоторые «загородные» мечети Самарканда, медресе Тиля-Кори, медресе Шир-Дор, медресе Улугбек, а также еще несколько других. Комиссия запросила сразу довольно большую сумму, чтобы можно было вести реставрационные работы без спешки, равномерно, осторожно и серьезно. После долгих обсуждений и согласований в многочисленных инстанциях решено было выделять на нужды реставрации по 10 тысяч рублей ежегодно, но началась Первая мировая война, затем случилось в 1916 г. антирусское восстание, а затем наступил 1917 г. Полномасштабная реставрация фактически не начиналась, хотя усилиями русских энтузиастов, действовавших небольшими средствами, немало древних строений было сохранено, хотя и не реставрировано по полной программе.

Губительными для древних памятников Средней Азии были частые землетрясения, и особенно разрушительное 1907 г. Возмутительно безразличным к судьбе своих святынь было отношение вакуфных распорядителей и хранителей памятников исламской культуры.

П.П. Литвинов в своей работе, написанной на основе архивных материалов Узбекистана, Казахстана и Киргизии, делает абсолютно справедливое заключение:

«Заслугой российского правительства следует считать, что оно не допустило полного разрушения исламских исторических памятников, что могло бы случиться, если бы правительство придерживалось и по отношению к ним принципов политики игнорирования и невмешательства, так как само мусульманское население относилось индифферентно к состоянию своих религиозных архитектурных ценностей, а мусульманское духовенство держалось за вакуфные доходы, нимало не заботясь о том, чтобы использовать их для поддержания и сохранения памятников своей конфессиональной культуры.

Российское правительство проявило исключительную терпимость к вероисповедным правам мусульманского населения Туркестана… предоставив мусульманам право открывать то количество мечетей, которое они хотели иметь»[558].

* * *