Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Срок обучения в медресе обычно составлял от 8 до 20 лет, и российские власти не пытались его изменить, как не вмешивались они и в установление размеров стипендий, которые выплачивались (от 4 до 35 рублей в год) в зависимости от доходов с вакуфных имуществ медресе и честности их распорядителей. Подобно мектебам, внутренний порядок обучения в медресе не менялся в течение столетий.

Однако если выпускники мектебов в основном оставались неграмотными, хотя и знали наизусть лишь несколько молитв на арабском языке, смысла которого они даже не понимали, то выпускники медресе были, как правило, достаточно грамотными людьми, хотя их знания были предельно старомодными, сформулированными 500—1000 лет назад.

Придя в Среднюю Азию, российские власти попытались изменить и модернизировать программы обучения медресе. Так, К.П. Кауфман решил организовать в туркестанских медресе преподавание курса российской истории. Были выделены средства (300 рублей) и найден местный энтузиаст – ташкентский казий Мухаммед Хаким-ходж, взявшийся за дело искренне и истово, однако в дело вмешались все те же мусульманские священнослужители, которым удалось загубить новое дело на корню. Они объявили инициативу генерал-губернатора попыткой властей обратить слушателей медресе в христианство.

Это не остановило Кауфмана, и он решил внедрить в исламской высшей школе преподавание русского языка, но дело постоянно откладывалось из-за «сопротивления туземцев»[564]. Кауфман предпринимал эти попытки снова и снова, но сопротивление мусульманского духовенства сломить не удалось. Кауфман надеялся, что знание русского языка поможет молодому исламскому духовенству края быстрее понять намерения и действия российской администрации, сблизиться с русской цивилизацией, найти общий язык с властью к обоюдной выгоде. Он справедливо надеялся, что знание русского пробудит у исламски образованных молодых людей желание знакомиться с русской культурой.

Поняв бесплодность своих попыток, окончательно разочаровавшись в своих усилиях, он в своем отчете 1882 г. отмечал, что медресе в Туркестане являются «основными рассадниками мусульманского фанатизма»[565].

И тем не менее (официальные документы – рапорты и отчеты российских чиновников разных уровней – о том свидетельствуют) в среде слушателей медресе интерес к изучению русского языка все же был. Наиболее любознательные из них (возможно, тайно) учили язык «пришельцев» с различными целями: просто из любопытства либо из соображений практической пользы. Уже в конце XIX в. обнаружилось, что среди исламских священнослужителей, включая студентов медресе, есть немало людей, неплохо владеющих русским языком.

Попытки внедрить изучение русского языка в учебные программы медресе в 1892 г. предпринял главный инспектор училищ Туркестанского края Ф.М. Керенский, однако мусульманское духовенство повсеместно саботировало эту инициативу.

Значительно преуспел в этом деле инспектор училищ Ферганской области В.П. Наливкин. В 1901 г., используя свой авторитет в мусульманской среде, как человек, хорошо знающий местные обычаи и языки, он сумел убедить студентов и руководство медресе Кува в Маргиланском уезде в необходимости и полезности изучения русского языка и организовал его преподавание. Скептики из краевой администрации сомневались в успехе этого предприятия, тем не менее оно оказалось долговременным. Наливкину удалось внедрить в повседневную рутину жизни медресе произнесение молитвы за Царя. И в этом случае он посрамил сомневающихся. Наливкин не скрывал, что ему удалось убедить хитроумное исламское духовенство в том, что исполнение этой формальности избавит руководителей медресе от придирок со стороны российских властей. Поддерживая добрые отношения со многими руководителями медресе, Наливкин умел достичь главного – добровольного подчинения туркестанских медресе инспекторскому надзору и контролю.

Наливкин не ограничился лишь надзором и контролем за деятельностью коранических училищ – он начал разрабатывать проект серьезных преобразований в учебном процессе мусульманской «высшей» школы.

Наливкин предлагал усилить контроль за вакуфными доходами медресе, поскольку поступало много жалоб от учащихся на распределителей этих доходов, присваивающих большую их часть. Проект Наливкина предусматривал изъятие из учебного обращения в медресе арабских и персидских учебников, осторожное, с разъяснением необходимости этого, изучение русского языка и основных общеобразовательных дисциплин из программ русских учебных заведений.