Россия в войне 1941-1945

С горечью и сочувствием к советским людям пишет А. Верт о преступлениях немецких фашистов на оккупированных территориях. В небольшой по объему главе «Преступления немцев в Советском Союзе» он рисует картину чудовищных зверств оккупантов, подкрепленную личными впечатлениями, вынесенными из посещения ряда освобожденных городов. Одним из первых иностранных корреспондентов он побывал в Майданеке (Польша) - фабрике смерти, расположенной в трех километрах от Люблина. «Майданек, - пишет А. Верт, - ярче, чем все остальное, показал истинную природу, масштабы и последствия нацистского режима в действии. Ибо здесь было огромное промышленное предприятие, где тысячи «простых» немцев трудились полный рабочий день над уничтожением миллионов других людей… относясь к происходящему с деловитой уверенностью в том, что это такая же работа, как и любая другая». А. Верт вспоминает, что когда он послал в Би-би-си свое первое сообщение о Майданеке, корпорация отказалась использовать его, считая, что это советский пропагандистский трюк. «Только тогда, - пишет он, - когда войска западных союзников обнаружили Бухенвальд, Дахау и Берген-Бельзен, Би-би-си убедилась в том, что и Майданек и Освенцим также были действительностью…»

Действиям фашистских преступников А. Верт противопоставляет гуманизм советского народа и его армии. Он неоднократно подчеркивает оправданность ненависти советских солдат к фашистам, однако считает, что в ней не было даже оттенка сознательной, рассчитанной жестокости и бесчеловечности, которые определяли поведение фашистских оккупантов.

Большое внимание в книге уделено экономике СССР во время войны. Массовую эвакуацию промышленности на восток во второй половине 1941 и начале 1942 годов и ее «расселение» на востоке А. Верт относит «к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны».

Достаточно подробно рассматриваются в книге политические и психологические аспекты американо-английской экономической помощи СССР. Приведя подробные данные о поставках по ленд-лизу, А. Верт вместе с тем признает, что они «составляли сравнительно небольшой процент» по отношению к тому, что было поставлено фронту промышленностью СССР, а в наиболее тяжелом, 1942 г. «помощь со стороны союзников, безусловно, не принималась особенно всерьез» (настолько незначительны были ее размеры).

В главе «Кавказ - туда и обратно» автор книги касается национальных проблем, связанных с этим регионом. «Вторгаясь на Кавказ, - пишет он, - немцы очень рассчитывали на «нелояльность» кавказских народов к Москве. Советские органы власти также беспокоились по поводу Кавказа, и особенно проживавших там мусульманских народов. Это беспокойство, как оказалось, было в значительной мере необоснованным, тем более что немцы пробыли на Кубани и на Северном Кавказе очень недолго, а их политика была, мягко говоря, путаной и противоречивой. Тем не менее известная почва для таких опасений все же имелась». А. Верт констатирует, что немцам удалось установить контакт с некоторыми мусульманскими элементами на Северном Кавказе, а также с буддистскими элементами среди калмыков к востоку от Кубани. «Хотя немцам, - отмечает он, - не удалось проникнуть глубоко в Чечено-Ингушскую АССР (к югу от Грозного), среди этих двух народностей нашлись отдельные элементы, сочувствовавшие немцам». Без всяких личных комментариев А. Верт пишет о выселении с Северного Кавказа чеченцев, ингушей, карачаевцев, кабардинцев и балкарцев, «В течение нескольких дней, - пишет он, - все граждане этих народов были погружены в железнодорожные вагоны и отправлены «на восток». Этим пяти народам после смерти Сталина было разрешено вернуться домой».

Видное место в книге занимает так называемый «польский вопрос». Осуждая великопольский шовинизм «лондонских» поляков, А. Верт в то же время сочувствует им и с недоверием относится к внутренним руководящим силам демократического движения Сопротивления в Польше, к Союзу польских патриотов в СССР. Тем не менее в наиболее остром вопросе польской проблемы - истории Варшавского восстания 1944 г. - автор занял ясную позицию, целиком совпадавшую с точкой зрения советской и польской марксистской историографии.

«На Западе некоторые спрашивали иногда у меня, - вспоминает А. Верт, - как Россия могла вести и выиграть эту титаническую народную войну в условиях жесткой власти Сталина. Но народ сражался, и он сражался прежде всего, чтобы защитить «самого себя», то есть свою родину; а у Сталина было достаточно здравого смысла, чтобы с самого начала понять, что это прежде всего война отечественная».