Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы

Новое время требовало от них прежде всего коренной «чистки» своих рядов. К середине 60-х гг. обряд присвоения «воровского звания» стал проводиться только в тюрьмах. В ИТК, ИТЛ (исправительно-трудовые лагеря просуществовали на территории СССР до 1968 г.) нелегальным путем пересылались многочисленные записки о признании того или иного лица «вором». Сам же осужденный по прибытию в ИТК не провозглашал свою принадлежность к криминальному сообществу, тем самым исключалась возможность незаслуженного присвоения титула. Самозванцев же строго наказывали. Приведем сцену из реальных событий того времени:

«Прогулочный дворик помещения камерного типа колонии особого режима. Бетонные стены, закрепленная на них решетка-крыша и наблюдательный пункт контролера образуют клетку со свежим воздухом для осужденных. Нередко в этом замкнутом пространстве зоны разыгрываются самые драматичные сцены лагерной жизни.

Аристократ, заложив руки за спину, медленно двигается, как маятник от стены к стене – по всему видно, что он волнуется. Другие осужденные, сидя на корточках, смолят махру, едкий сизый дымок медленно поднимается вверх, цепляется за прутья решетки и исчезает в воздушных потоках.

Двери прогулки открываются, и в них появляется Костя – «вор в законе», прибывший недавно этапом в колонию. Он окружен «братвой» – Калугой, Зотом, Тайгой и Лупатым.

Костя отделяется от остальных, подходит к Аристократу и, не подавая руки для приветствия, присоединяется к гуляющему. Осужденные, почуяв неладное, затаили дыхание. Костя и Аристократ останавливаются у противоположной от осужденных стены. Первый, нарушая воровской этикет, неожиданно спросил: «Ты что, зовешься здесь вором?» Аристократ не спешит с ответом. Он делает замечание этапнику: «Порядочные люди прежде здороваются». Костя побледнел и сказал с придыхом: «Так ты, выходит, относишь себя к порядочным?!» И с этими словами он лепит пощечину вору-самозванцу. Братва, как по команде, подхватывают жертву кулаками и сапогами. Через минуту бездвижное и обмякшее тело Аристократа распласталось на бетонном полу. Так с престола убрали очередного самозванца».

В тюрьмах, ИТК особого режима ядро группировок «авторитетов» составили теперь так называемые «козырные фрайера», возглавляемые «ворами». Первые образовали ближайшее окружение субкультурных лидеров и являлись основными претендентами на звание «главарей», а там, где не было «воров», по обычаю становились абсолютными «авторитетами» (жили на положении «воров»)[160].

Объединение двух ранее не совместимых криминальных категорий произошло в силу ряда причин. Во-первых, число «воров в законе» в рассматриваемый период резко сократилось, и, следовательно, сообщество нуждалось в пополнении. Во-вторых, среди осужденных, отбывающих наказание в тюрьмах, начинает особо цениться умение играть в карты. Карты были теперь чуть ли не единственным источником «воровских доходов». Проигравшего же легко сделать зависимым, его уже не наказывали так сурово, как раньше[161]. Среди «фрайеров» имелось достаточно много хороших игроков («катал»). И если в преступном мире 30-50-х гг. «катала» абсолютно ничего не значил (хотя бы потому, что просто был «шулер»), то новые времена предопределили его весьма высокий неформальный статус. Кроме того, помнили субкультурные лидеры и заслуги «фрайеров» в период «сучьей войны».

С изменением качественного состава группировок менялись незыблемые ранее принципы поведения авторитетов уголовной среды. Многие запреты постепенно отмирали. «Вор» мог теперь не только воровать, но ему разрешалась и иная криминальная деятельность. Не допускались мужеложство и иные развратные действия. «Блатарь» мог иметь и семью, постоянный приют. На «воровских сходках» принимаются решения, позволяющие «честно уходить» из группировки, работать и даже вступать в контакты с администрацией мест лишения свободы (правда, в интересах сообщества).

Установления-запреты сохранились только самые важные. Никогда не станет «честным вором» тот, кто служил в армии («автоматчик»), слишком усердно трудился в местах лишения свободы и заслужил этим досрочное освобождение, выполнял «черновые» работы, то есть строил охранные сооружения, выполнял функцию дневального и пр., участвовал в общественных организациях или активе ИТУ, отступал от «кодекса чести арестанта»[162].

Тем самым авторитеты уголовной среды, с одной стороны, предоставили возможность отдельным категориям лиц, лишенных свободы, стремиться к приобретению престижного неформального места, с другой стороны, они пытались сохранить своим «законом», в глазах иных осужденных образ исключительного «благородного преступника».

Отдельные лидеры преступного мира не приняли новых правил, отошли от участия в «арестантской жизни», но таких были единицы. Остальных «воров» это не остановило, и они вместе с «фрайерами» поддержали все нововведения и приспособились к новым условиям.