Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы

К примеру, Радик Ильясов в 22 года был признан судом особо опасным рецидивистом. Первый срок отбывал в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. Защищая свое «честное арестантское имя», убил осужденного, покушавшегося его оскорбить. В ИТК особого режима «братва» поступок молодого человека одобрила, и он включился в водоворот «блатной» жизни. Шапку заломил и стал носить набекрень, сапоги подбил звенящими подковами, вставил рондолевую фиксу – ну, все, как у «путевых». Опытные рецидивисты сразу подметили – пропал парень, не досидит срок. Особый режим («особняк») – это не «красная усиленная зона», здесь все намного серьезнее, здесь каждый обязан жить по «тюремным законам». Вскоре молодой человек проиграл в карты большую сумму денег более искушенным сокамерникам. Не имея необходимой денежной суммы, Ильясов повесился в камере, избавив тем самым себя от глумлений.

Подобные факты имелись практически в каждой исправительной колонии.

Число самоизолирующихся неизменно росло. По отчетам МВД, в отдельных учреждениях в таком положении пребывало до 20 % осужденных. Эти лица, как правило, находились в статусе гонимых до освобождения, ибо остальной тюремный мир уже никогда не принимал их обратно в свою среду как равных.

Руководители МВД СССР, Управлений лесных ИТУ требовали от начальников подразделений обязательного трудоустройства всех осужденных. Основным показателем деятельности исправительнотрудовых колоний оставалось выполнение производственного плана. На местах принимаются волевые решения о массовом выводе особо опасных рецидивистов на производственные объекты. Их исполнение заканчивалось убийствами «отверженных» или совершениями различного рода насилий над ними. Иногда жертвы, стремясь оградить себя от расправы, совершали побег или в знак протеста объявляли голодовки, либо осуществляли иные самоистязания. Так, некоторые глотали гвозди, домино, ложки и все что угодно; прибивали к нарам мошонку; надрезали кожу на руках, ногах, животе; вскрывали вены. После чего их, как правило, переводили в больницу, которая являлась своеобразным островком безопасности (по «воровским законам» насилие в лечебных учреждениях не допускалось).

«Воры», в свою очередь, мгновенно отреагировали на сложившуюся ситуацию. Они, с одной стороны, понимали, что открытые угрозы и прочие насилия в отношении «отверженных» повлекут массовые эксцессы, а значит и последующую изоляцию их («авторитетов») в тюрьмы, с другой стороны, без принуждения над «отступниками» их неформальная власть в местах лишения свободы ослабнет. Конфликты с персоналом исправительно-трудовых учреждений авторитеты уголовной среды начинают разменивать на уступки с его стороны, по принципу: «ты мне – я тебе». Лидеры и их окружение своеобразно начинают способствовать стабилизации производственной деятельности ИТУ. Лица, проигравшие в карточные игры и не уплатившие деньги, иные нарушители неформальных норм по новому установлению становились обязанными отрабатывать свои долги и расплачиваться. «Авторитеты» гарантировали им в этот период безопасность. Сами же они, по ходатайствам мастеров производства и бригадиров, трудоустраивались в передовые бригады и контролировали поведение осужденных. Рабочие бригады не противились этим решениям, так как содержание «вора» вполне компенсировалось получением бригадой лучшего сырья и оборудования. Непримиримыми представители криминального сообщества оставались к «предателям» (по-прежнему на блатном сленге – «сукам») и «ворам-самозванцам». Но и здесь имелись некоторые особенности. Былой активности привычные правонарушители не проявляли. Работники мест лишения свободы получали, как представляется – не без участия «авторитетов», информацию о возможных расправах и принимали все необходимые меры по изолированному содержанию потенциальных жертв с последующим их отправлением в другие ИТУ.

Таким образом, в новых условиях в ИТК особого режима и тюрьмах произошли существенные преобразования в порядке формирования и в структуре группировок хранителей субкультуры. «Воры» и лица с иным криминальным опытом соединились в одно сообщество: поэтому понятие «вор в законе», с одной стороны, трансформировалось, с другой – приобрело совершенно иную криминальную окраску. Данные обстоятельства детерминировали и изменения отдельных их ценностных ориентаций и тактики поведения.