Россия вчера и сегодня

Очень точно, сама этого не подозревая, о таком народе сказала писательница Людмила Улицкая: «Нам очень повезло, потому что Альберту Швейцеру пришлось ехать в Африку, бросить Баха и уехать лечить диких, грязных, больных дикарей. Нам никуда не надо ехать, просто достаточно выйти из подъезда. И вот мы уже в Африке, и Африка вокруг нас стонет, воет, бесчинствует, и очень несчастна, и очень нуждается в каком-то отношении к себе».

Вдумайтесь: госпожа Улицкая не видит необходимости, как доктор Швейцер, ехать в Африку к аборигенам, к дикарям, к туземцам. Зачем куда-то ехать? Ты спустился на лифте вниз, открыл дверь, и вот они здесь. Эти дикари, аборигены, туземцы, мало что понимающие, которым нужно очень помочь. А помочь им нужно так: собрать и пустить на бойню. Не пытаясь вместе с ними искать ответы на вопросы и искать выход из сложного положения. Что будет? Смена всего. Не про власть говорю. Я говорю о том, что они хотят «раскачать» нашу страну, Россию.

А что же эти аборигены по формулировке госпожи Улицкой?

Вот стоит огромная очередь. За чем? За колбасой? За водкой? Нет. Люди стоят на выставку художника Серова.

Это трагическое известие для тех, о ком я говорю! Первый удар был нанесен им 9 мая, когда несколько миллионов человек вышли с акцией «Бессмертный полк». Сколько обрушилось на них мерзости, как шельмовали «Полк», «ложь, вранье, купленные, обманутые, водкой поили, носят портреты одних и тех же». И так далее, и так далее. А кругом ОМОН, и автозаки, «их привезли сюда из тюрем»… вот это все.

А теперь еще очередь на выставку. Знаете, почему люди стоят на морозе несколько часов, чтобы увидеть картины Валентина Серова?

Михаил Ямпольский, философ, культуролог, считает: «Вообще говоря, это неинтересный художник, но там висит много всяких великих княгинь, каких-то знаменитостей, такой бомонд Российской империи ее конца, возле каждого портрета краткая биография портретируемого, какая княгиня, или из какой семьи богатеев, и так далее. Все стоят, читают это и восхищаются светской жизнью ушедшей империи. Третьяковка нащупала интерес людей, который лежит вне искусства… Весь этот миф поздней Российской империи тебе дается, ты ходишь и кайфуешь».

Сергей Медведев, журналист: «Эпическая сила искусства, словно финал „Парфюмера“. Это должно было произойти. Вообще ажиотаж вокруг выставки Серова заслуживает анализа. Я был там в ноябре, и уже тогда в воздухе висело нездоровое оживление, большинство пришло явно не за искусством, а за сеансом имперской ностальгии и идентичности, как на выставке „Романовы“. И как обычно, ресентимент кончается истерикой, выломанной дверью и разбитым носом».

Александр Архангельский, журналист: «Духовность на марше. Народ — двереносец».

И таких высказываний масса. Ситуация рассматривается в кривом зеркале. Флешмоб, «купленные люди», наваждение, алкогольный синдром и так далее. И никому не приходит в голову — а может, и приходит, но не хочется, чтобы это было правдой, — что люди просто стоят на выставку великого русского художника посмотреть, почувствовать, услышать его.

Вот несколько высказываний людей, стоящих в очереди на выставку.

«Я, честно говоря, пришла потому, что мои коллеги ходили и говорили, что выставка прекрасная. Я люблю Серова, поэтому я решила сходить, привела ребенка».