Россия - Век ХХ-й (Книга 2)

Истинное значение и смысл того, что происходило в 1955-1964 годах, во многом не выяснены и даже искажены, так как вплоть до 1990-х годов этот период вообще не изучался историками (и как слишком недавний, и в силу определенных запретов), да и в последнее время о нем написано весьма немного, а кроме того, с конца 1980-х Никита Сергеевич был,- как я постараюсь доказать, совершенно необоснованно - объявлен "предтечей перестройки" (пусть только начавшим, но не завершившим "процесс"). В результате суть хрущевского времени была окончательно затемнена, ибо оно, с объективной точки зрения, во многом прямо противоположно "процессу", начавшемуся во второй половине 1980-х годов.

Правда, М. С. Горбачев и его окружение явно были уверены, что они продолжают дело Хрущева; но это было чисто субъективным представлением, а реальное движение истории приобрело к 1990-м годам совершенно иную направленность. И закономерно, что руль власти, который вроде бы надежно держал в своих руках поначалу Горбачев, в 1991 году был не столько вырван, сколько как бы сам вырвался из его рук, ибо страна двигалась совсем на туда, куда он рассчитывал ее вести.

Казалось бы, многое поначалу являло собой прямое продолжение хрущевской линии; так, например, к концу 1980-х годов были реабилитированы и, более того, превознесены до небес те репрессированные в 1930-х годах виднейшие большевистские деятели, которых при Хрущеве по тем или иным причинам не решились реабилитировать. Однако спустя краткое время о большевиках вообще громко заговорили как о зловещих губителях страны!

Характерна в этом отношении "творческая биография" всегда напряженно державшего нос по ветру Волкогонова. В конце 1980-х годов он сконструировал объемистое сочинение о Сталине, открывавшееся цитатой из хрущевского доклада на ХХ съезде партии и, в полном соответствии с ним, противопоставлявшее ужасного генсека прекрасному Ленину; однако уже к 1994 году генерал от идеологии скомпоновал сочинение о последнем, и Владимир Ильич предстал в ним чуть ли ни как более мрачная фигура, чем Иосиф Виссарионович!

Словом, пользуясь знаменитым в то время горбачевским выражением, "процесс пошел" - однако пошел совсем не в том направлении, и Михаил Сергеевич нежданно оказался далеко на обочине действительного "процесса"...

Нельзя недооценивать по-своему замечательный "переворот" в политической терминологии: горячих сторонников "оттепели" с 1960-х годов называли (в том числе и они сами) "левыми", а противников "правыми". Точно так же в течение нескольких лет называли и радикальных сторонников "перестройки",- но затем они вдруг стали называться (и, надо сказать, не без оснований) "правыми"! Эта терминологическая чехарда особенно ясно обнажает несостоятельность господствующих понятий о ходе новейшей истории страны.

Тем не менее до сего дня появляются сочинения, которые по-прежнему усматривают в Хрущеве предшественника "перестройки",- хотя (и это знаменательно) в последнее время несколько авторов (о чем уже шла речь в предыдущей главе) объявили истинным предтечей нынешних "реформ" не Хрущева, а Берию, и это по крайней мере более резонное мнение.

Впрочем, я сопоставляю два в общем-то кардинально различных периода (условно говоря, "оттепель" и "перестройку") только для того, чтобы указать на существенную причину нынешнего неадекватного представления о первом из них, имевшем, повторяю, во многом противоположные по сравнению со вторым, смысл и направленность,- то есть преследую цель "расчистки" пути к пониманию "хрущевского" десятилетия.

Хотя в ходе перестройки и даже в последующий период, называемый нередко "постперестройкой", те или иные деятели и идеологи постоянно бросались словом "революция", действительный "процесс" (по крайней мере с 1991-1992 годов) являл собой, если уж пользоваться традиционной терминологией, попытку реставрации, т. е. "возврата" к тому экономическому и политическому строю, который существовал до 1917 года,- вплоть до "воскрешения" дореволюционного герба с его двуглавым орлом (определенное осознание этого и побудило переименовать вчерашних "левых" - в "правых"). Правда, реставрация - это именно попытка; вернуться в прошлое - да еще и столь дальнее - абсолютно невозможно, и нынешняя Россия, конечно же, имеет очень мало общего и с дореволюционной Россией, и, добавлю, с "капиталистическими" странами Запада и Востока.

Гораздо более уместно слово "революция" по отношению к хрущевскому периоду, хотя дело шло не о революции в собственном смысле слова, а о "реанимации", определенном восстановлении "революционной" атмосферы и радикальных социально-политических акций.