Россия. Век XX. 1901–1964. Опыт беспристрастного исследования

При этом с присущей всякому экстремизму догматической узостью подобные идеологи и их сторонники не задумывались хотя бы над следующими двумя «обстоятельствами». Во-первых, более или менее конкретное знание истории убеждает, что, скажем, в основных странах Западной Европы уровень жизни был заведомо выше, чем в России, и 300, и 500, и 1000 лет назад, а вовсе не только в условиях современной «рыночной экономики». А во-вторых, эта самая экономика имеет место ныне в преобладающем большинстве стран мира, однако в 1980-х годах, согласно результатам произведенного экспертами ООН исследования (цитирую), «ежегодно от голода или связанных с ним причин в мире умирает около 20 млн (! – В. К.) человек», а «не менее 435 млн человек на земном шаре страдают от разных стадий и форм голода» (цит. по кн.: Ковалев Е. В. Развивающиеся страны: новые тенденции в развитии аграрной сферы. – М., 1991, c. 22).

И, между прочим, к 1995 году один из главнейших «рыночников», Гайдар, оказавшись не у дел, «сумел» наконец «заметить», что, как он – неожиданно для своих поклонников – заявил, «большинство стран с рыночной, капиталистической экономикой пребывает в жалком состоянии, застойной бедности. Они куда беднее, чем Россия…» (Гайдар Егор. Государство и эволюция. – М., 1995, c. 9; выделено мною; имеется в виду, кстати сказать, Россия 1995-го, а не, допустим, 1985 года).

Но ведь если дело обстоит таким образом, абсолютно ясно, что «рыночная экономика», которая, без сомнения, существенно изменяет строй жизни в стране, в то же время вовсе не обеспечивает высокий уровень жизни. Основываясь не на упрощенной марксистской догматике, а на всей полноте человеческой мысли об основах материального бытия, не так уж трудно понять, что высота уровня жизни определяется сложнейшим взаимодействием многообразных условий и причин – от географического (и, шире, геополитического) положения страны до выработанного веками характера ее народа (включая господствовавшую в стране религию).

Это можно бы доказать с помощью многих и различных аргументов; ограничусь одной стороной дела – климатическими условиями. Лет десять назад, знакомясь с содержательным статистическим справочником «СССР и зарубежные страны. 1988», я был удивлен одним «несоответствием»: в СССР производилось почти в 2 раза больше цемента, чем в США, но почти в 8 раз (!) меньше картона и фанеры. Зачем им столько? – долго недоумевал я. Но в 1995 году в Москве была издана книга «Россия и опыт Запада», принадлежащая эмигранту во втором поколении Б. С. Пушкареву, который стал в США видным специалистом в области градостроительства. В книге упоминалось о резком превосходстве США над Россией по количеству жилой площади на душу населения: 49 кв. м против российских 15 кв. м, то есть в 3 с лишним раза больше! Однако Пушкарев как специалист в этой сфере тут же сообщил о принципиальной (цитирую) «дешевизне господствующей в США легкой, не огнестойкой (и, конечно, не морозостойкой! – В. К.) конструкции односемейных жилых домов из деревянных планок, фанеры и картона, в которых живет три четверти (! – В. К.) населения»[577].

Если помнить, что северная граница США находится на широте Волгограда-Сталинграда, от которого уже не столь далеко до южной границы России, господство картонно-фанерных жилищ в США вполне понятно. А вместе с тем понятно, что для преодоления более чем трехкратного «отставания» России от США по количеству жилой площади на душу населения действительно надежным способом является изменение российского климата… В свои молодые годы я подолгу жил под Москвой именно в картонно-фанерном домике, оборудованном, между прочим, хорошей печкой, и знаю, что уже с ноября эта жизнь становится трудно переносимой…

Дело, конечно, вовсе не только в жилищной проблеме. Американский историк Ричард Пайпс, который, между прочим, родился и вырос в соседней с Россией Польше, констатировал в 1981 году:

«Важнейшим следствием местоположения России является чрезвычайная краткость периода, пригодного для сева и уборки урожая» – всего в разных климатических зонах – от четырех до шести месяцев. «В Западной Европе, для сравнения, – продолжал Пайпс, – этот период длится восемь-девять месяцев. Иными словами, у западноевропейского крестьянина на 50–100 % больше времени на полевые работы». По-своему не менее существенно и другое отличие: «…особенность осадков в России состоит в том, что дожди обыкновенно льют сильнее всего во второй половине лета», из-за чего часто бывает засуха «весной и ранним летом, за которой следуют катастрофические ливни в уборочную. В Западной Европе дожди на протяжении всего года распределяются куда более равномерно». Следствие всего этого – предельно «низкая урожайность в России»[578].