Россия. Век XX-й (1939-1964)

Хрущев в своих воспоминаниях поведал: «Когда я вернулся в Москву (в декабре 1949-го. — В.К.), были проведены большие аресты среди работников ЗИСа (автомобильного завода имени Сталина). Возглавлял „заговорщическую организацию американских шпионов“ помощник директора ЗИСа Лихачева. Не помню сейчас его фамилии (Эйдинов. — В.К.), но я лично знал этого паренька — щупленького, худенького еврея… Я и не знал, что он является, как его потом обозвали, главой американских сионистов… Но с зисовцами расправились. Абакумов, то есть нарком (министр. — В.К.) госбезопасности, сам вел дознание… И все они были расстреляны[312]. Вот какая существовала в Москве атмосфера в то время, когда я вторично приехал туда с Украины»[313].

Бедный Никита Сергеевич, вынужденный жить в Москве, где такая мрачнейшая атмосфера! Впрочем, он запамятовал, что она, как явствует из сохранившихся документов, не помешала ему действовать очень энергично и в хорошем темпе:

«В феврале 1950 года (то есть вскоре же после перевода в Москву. — В.К.) Сталин назначил Хрущева председателем комиссии по расследованию положения дел на ЗИСе. Оперативно была проведена проверка и подготовлена итоговая записка, в которой предлагались самые радикальные и суровые меры. И тогда Сталин приказал МГБ действовать. 18 марта 1950 года забрали на Лубянку Эйдинова… Потом в течение нескольких месяцев арестовали десятки других работников завода»[314], и в ноябре того же года были вынесены «самые суровые» приговоры[315].

И многозначительно, что даже еще в августе 1956 года (см. выше цитату из беседы с канадцами) Хрущев был «полностью согласен» с обвинениями по адресу «некоторых евреев», желавших создать свое государство в Крыму, — согласен, видимо, потому, что шестью годами ранее сам принимал решения по делу о «сионистском заговоре».

Версия о главной (помимо Сталина) роли Хрущева в репрессиях 1950-го — начала 1953-го годов, как нетрудно предвидеть, может многим показаться неубедительной, — тем более что она высказана здесь с такой определенностью впервые. В частности, в массовом сознании еще присутствует (и выражается в целом ряде нынешних сочинений) представление, согласно которому решающее значение в этих репрессиях имели действия (пусть хотя бы «тайные») Берии; но не следует забывать, что данную версию выдвинул именно Хрущев, и в связи с этим уместно вспомнить об известной уловке — громком крике «Держите вора!»

В последнее время истинная роль Хрущёва в «деятельности» МГБ в 1950 — начале 1953 года начинает осознаваться в историографии. Так, автор ряда серьезных исследований О.В. Хлевнюк писал в 1996 году о том, как вел себя Берия после назначения его в марте 1953-го министром объединённого МГБ-МВД: «Гласное и даже демонстративное прекращение „дела врачей“ (по инициативе, как подчеркивалось в газетных сообщениях, МВД) не только позволяло рассчитывать на сочувствие интеллигенции, но было хорошим поводом для кадровой чистки МВД от „чужих людей“. Автоматически под удар попадал Хрущёв, сторонники которого занимали многие ключевые посты в МГБ в период фабрикации „дела врачей“. (Не случайно Хрущёв сделал всё возможное для оправдания прежнего министра госбезопасности С.Д. Игнатьева)»[316].