Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750

Обучался он ремеслу в Гамбурге и при дворе датском, где отличался не раз злобными выходками против Голштинского дома. Возвращенный в отечество при императрице Анне, поступил он в распоряжение Департамента Иностранных дел под начало графа Остермана; впавши в немилость при герцоге Курляндском, был сослан, а спустя короткое время возвращен Регентшей, коя намеревалась его на прежний его пост назначить, а первым Министром сделать графа де Линара. Прославленный переворот Императрицы Елизаветы все эти планы нарушил, однако фортуна Канцлеру и по сию пору не изменила; маркиз де Ла Шетарди и граф де Л'Эсток обещаниям его поверили и Государыню, коя мнениям их в ту нору повиновалась совершенно, уговорили его в Сенат назначить и к делам допустить: заблуждение непростительное, в коем граф Л'Эсток имел все основания раскаяться, посланнику же французскому сей поступок вечным будет служить укором. Оба ошибку свою признать не замедлили: не успел граф Бестужев место получить, как взялся за старое и неблагодарность по отношению к благодетелям первым соделал подвигом, коим означил себя в новой должности. Однако ж поскольку противники его сильны были и требовалась ему поддержка, он довольно выказал ума и стал искать дружбы графа Воронцова, в чем с помощью хитрости своей в конце концов и преуспел. Сей-то новый покровитель и защитил его от нападок врагов, кои тем сильнее против него злобились, что он их подло обманул; самые великие низости, самые торжественные клятвы, даже слезы — все пускал он в ход, дабы нынешнего Вице-Канцлера разжалобить и на свою сторону увлечь. Сам граф Воронцов говорил мне, что в ту пору не раз трепетал он от страха и на колени падал к его ногам. Граф Воронцов дался в обман, как уже случалось мне говорить, и немало способствовал падению маркиза де Ла Шетарди. То был заговор противной партии, каковой всех, кто с этим посланником связан был, весьма ослабил; Канцлер сим добился многого, но не всего, чего хотел; теперь надобно было одолеть отвращение, кое искони питала к нему Государыня; надобно было ум ее покорить и доверием завладеть; надобно было, наконец, пост Канцлера занять, дабы честолюбие свое насытить. Чересчур доверчивый граф Воронцов и сию высоту ему покорить помог, не заметивши, какую змею пригрел он на груди своей; однако же недолгое время спустя в сей унизительной истине убедился; Канцлер, всех целей достигнув, страстям своим дал волю и всю черноту характера выказал вполне; не ново было для него неблагодарным слыть, и потому не замедлил он предать того, кому всем был обязан. С той поры начал он против графа Воронцова козни строить, а для того дружбу свел с особами, кои ближе всех к Государыне стояли; главное же, постарался расположение Обер-егермейстера завоевать, и чтобы узы сии скрепить, своего сына женил на племяннице фаворита; не погнушался ничем, ни доносами самыми злобными, ни намеками самыми гнусными, ни клеветами самыми ужасными, и все ради того, чтобы Вице-Канцлера в глазах Императрицы замарать, а тот, своего интереса не понимающий, сам исполнение сих мерзостных намерений облегчил, отправившись в злополучный вояж, во время коего и пошла его сила на убыль. Канцлер такую пользу извлек из его отсутствия, что по возвращении нашел граф Воронцов во всех делах полную перемену. С той поры с каждым днем все в большем первый Министр пребывает фаворе; нашел он средство удалить большинство своих врагов либо по крайней мере лишить их возможности ему вредить; поставил людей своих и в Сенат, и на высшие должности государственные; сумел воспользоваться природной нелюбовью Императрицы к делам и абсолютную власть над ними забрал. Одним словом, таково нынче его могущество, что может он, пожалуй, заставить Государыню все исполнить, что ему угодно, и всякий, кто преуспеть хочет в делах, через него действовать должен.

Его взгляды