Россия: власть и оппозиция

В ответ на хаджентский выпад, в сентябре того же 1991 г., еще до выборов президента (которые произошли в ноябре-месяце!) гармско-памирская группа организовала свой первый мощный митинг на площади Озоди. Митинг проводился ИПВТ. Демократическая партия легитимировала деятельность ИПВТ в глазах Запада. Российское телевидение назвало этот митинг «митингом демократических сил Таджикистана». Был сброшен памятник Ленину. Произошло дальнейшее объединение гармско-памирской группы. Лидером объединенных сил на президентских выборах стал Довлат Худоназаров — режиссер, человек, близкий к кругам исмаилитского лидера Ara-Хана в Лондоне, политический деятель, опекаемый Яковлевым и Горбачевыми якобы, обеспечивавший стабильность жаркой осенью 1992 г., а на деле дирижировавший политическим геноцидом в республике.

Довлата Худоназарова поддержала Москва. Вообще Москва заняла весьма «причудливую» позицию. Видимо, сброс памятника Ленину произвел столь глубокое впечатление на Велехова, Попова, Собчака и других, что все остальные компоненты политического процесса отошли для них на задний план.

К примеру, Шодмон Юсуф, ныне находящийся в Афганистане, работник кафедры марксизма-ленинизма, бывший парторг Академии наук, руководитель кровавой организации Наджот Иватан (армия национального спасения), говоривший о том, что «русские это наши заложники», взявший в качестве заложников целую русскую школу, террорист и убийца, нашел убежище в России после разгрома так называемых исламистов, получил поддержку не только Собчака, как мэра Санкт-Петербурга, но и более высоких официальных инстанций России, смотревших сквозь пальцы на его «шалости».

Но если этот человек друг наших демократов, то могут ли они, защищая его, одновременно выступать теперь в роли защитников русских парней в Таджикистане? Позиция более, чем двусмысленная.

Но вернемся к событиям в Душанбе.

24 ноября 1991 г. состоялись выборы президента.

Сложение гармских и памирских сил дало их кандидату Довлату Худоназарову всего лишь 30% голосов избирателей. Не помогла и Москва. Рахмон Набиев получил 60%.

Мы уже указывали выше, что такая победа Набиева была результатом сложных политических переговоров, и президенту пришлось оплачивать эту победу такими, хотя и не кадровыми, но принципиально значимыми на завтрашний день политическими уступками, которые неминуемо привели его к гибели. Говоря шахматным языком, уступка качества в дебюте и размен фигур в миттельшпиле приводили к необратимому проигрышу. Но пока — хаджентцы торжествовали. А памирцы и гармцы, как говориться, «посыпали голову пеплом».

В самом деле, президент был «чужой», да еще и «всенародно избранный», — что может быть хуже? Да вдобавок заветное кресло спикера тоже не было захвачено после сентябрьского митинга демократов Таджикистана на площади Озоди. Полный проигрыш!

Вдохновленные победой Набиева ленинабадцы провели на пост руководителя Верховного Совета Сафарали Кенджаева, молодого политика центристской ориентации, лидера ягнобцев — малочисленной общины, проживающей все в той же Ленинабадской области, человека, не обремененного, в отличие от Набиева, многосторонними предвыборными обещаниями, данными в условиях, исключавших дальнейшее неисполнение.

Итак, Набиев вынужден был в какой-то мере попустительствовать ИПВТ, будучи обязанным ей и помня свое партийное прошлое. Кенджаев, видя, к чему идет дело, занял более жесткую позицию, принимая законы, не вызывавшие восторга у ИПВТ и ее сателлитов.

Однако, последней каплей, переполнившей чашу, стала трансляция по телевидению 25 марта 1992 г. заседания Президиума Верховного Совета Таджикистана, на котором Председатель ВС С. Кснджаев обвинил министра внутренних дел, памирца Наджува-нова в злоупотреблении служебным положением.

На следующий день 26 марта 1992 г. площадь Шахидон перед зданием правительства заполнила молодежь из памирской общины. Еще через день с криками «Истсфо!» («Отставка!»), обращенными к спикеру парламента к ним присоединилась исламская и демократическая партии.

К первоначальным лозунгам добавились проиранистские, а также антиленинабадские («Нет потомкам кровавого Чингисхана в руководстве Таджикистана!»).