Россия: власть и оппозиция

С точки зрения комплексно-методологической рефлексии, когда я читаю работы Янова и Шафаревича, то без всякой желчи и, напротив, свято чтя право на ту или иную позицию, на свободу мысли, я все же не могу не констатировать некоего структурно-функционального сходства при диаметральной противоположности позиций по всем ключевым вопросам.

Это структурно-функциональное сходство я называю «стробированием истории». Строб — это вычлененный фрагмент, описываемый как замкнутая система. Стробирование осуществляется вроде бы для изучения, но изучается «мертвое», ибо в момент стробирования наступает вместе с разрывом целостности смерть изучаемого субъекта.

Дальше описание в каком-то смысле и в какой-то системе задающих аксиом является адекватным. Спор об аксиомах приобретает характер взаимооплевывания. И унижает обе стороны, участвующие в дискуссии. Но думается, что намного важнее признать неприемлемость самого стробирования как способа работы с субстратом истории.

Мне кажется, что и Янов, и Шафаревич могли бы осуществить методологическую рефлексию, снять стробирование как метод, не имеющий альтернатив. Пока что этого не происходит, и за счет методологической наивности, вольно или невольно, осуществляется вначале скрываемое убийство исследуемого субъекта, а затем уже изучение фаз гниения трупа. При этом труп анатомируется по законам различных школ, с позиций различных идеологий. Толку ли? — Тайна жизни все равно исчезает. И результат, увы, получается в чем-то сходным.

ПРЫЖОК В НИКУДА

Давайте встанем на точку зрения тех, кто считает, что исторический период жизни нашей страны, именуемый советским, социалистическим, — это «черная дыра», период абсолютного зла. Для Янова имя Зла — «тоталитаризм», для Шафаревича — не нужны даже словесные экзерсисы. Для него социализм и есть зло. Тотальное и абсолютное зло, вошедшее в плоть его страны и его народа. При этом страна и народ любимы с подлинной и не вызывающей у меня сомнения искренностью.

Но что получается, коль скоро мы применим методологию, о которой я говорил выше? Что такое «черная дыра» длиною в 70 лет? Это пропасть, которую нам, предлагают «перепрыгивать в три прыжка», пропасть длиною в три поколения? Но ее перепрыгивать невозможно. Это — прыжок в никуда. Подспудно Шафаревич это понимает, но именно подспудно, вытесняя из своего сознания этот факт невозможности. Возникает невроз, что характерно для философов неоколониализма, стоящих на «автохтонных» позициях. (Кто-то потирает при этом руки). В Германии есть период, который объявлен «черной дырой». Это гитлеровский период. Я отвергаю сходство между фашизмом и коммунизмом, но для того, чтобы не позволить втянуть себя в бесплодную дискуссию, в порядке, так сказать, мысленного эксперимента, принимаю тезис о тождественности между «красным» и «коричневым». Что мы будем иметь в этом случае?

«Всего лишь» увеличение длительности «черной дыры» в семь раз. Подумаешь, мелочь! — Преодолеем!

Нет, не мелочь. К концу войны 25-летний немец помнил еще, как жили в донацистской Германии, помнил разговоры старших, которые велись, у него за столом дома, помнил книги, спектакли, кинофильмы как элементы своего донацистского неумершего быта и бытия. Ему было, куда вернуться. Видел он и непреложность зла, данную в фигурах, творивших это абсолютное зло и представленных на Нюрнбергском процессе.

Процесс над компартией — это в этом смысле даже не пародия и не фарс, а какая-то сумасшедшая выходка. Почему-то Купцов должен отвечать за ГУЛАГ больше, чем те, кто его обвиняет во всех смертных грехах. А те-то, обвиняющие, — они что, добровольно не входили в Союз писателей, где первым пунктом — «соцреализм», не носили погоны генералов НКВД или МГБ, а впоследствии КГБ? Не проходили фильтры, ведущие на академический «олимп» «империи Зла»? Или сумели пройти подобные фильтры, сохранив непорочность и целомудренность? Но как это совместимо с постулируемой тотальностью империи Зла? — Чего валять дурака? На кого рассчитан весь этот балаган? Но как это совместимо с тотальностью империи Зла.

И получается, что единственный, кто. выглядит пристойно на этом шабаше, — это вологодский мужик по фамилии Купцов, который вроде и сам бы мог предъявить некий счет по части коллективизации, ан приходится отвечать невесть за что и невесть по какому поводу, а отпрыгнуть — совесть не позволяет.

Но вернемся к Германии. Ушли оккупационные войска, соединился народ, и что стало с «черной Дырой»? — Мы видим. Так что любой разрыв, любое стробирование — это извращение исторического сознания, его деформирование, измывательство над народом и путь к его уничтожению как субъекта истории, и прыжок в никуда.

ДАЛЬШЕ, ДАЛЬШЕ!