Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

«Как смотрят анархисты на диалектический метод? Всем известно, что родоначальником диалектического метода был Гегель. Маркс очистил и улучшил этот метод. Конечно, это обстоятельство известно и анархистам. Они знают, что Гегель был консерватором, и… вовсю бранят Гегеля как сторонника «реставрации»…

…Для чего они это делают? Вероятно, для того, чтобы всем этим дискредитировать Гегеля и дать почувствовать читателю, что у «реакционера» Гегеля и метод не может не быть «отвратительным» и ненаучным.

Таким путем анархисты думают опровергнуть диалектический метод.

Мы заявляем, что таким путем они не докажут ничего, кроме собственного невежества. Паскаль и Лейбниц не были революционерами, но открытый ими математический метод признан ныне научным методом. Майер и Гельмгольц не были революционерами, но их открытия в области физики легли в основу науки. Не были революционерами также Ламарк и Дарвин, но их эволюционный метод поставил на ноги биологическую науку… Почему же нельзя признать тот факт, что, несмотря на консерватизм Гегеля, ему, Гегелю, удалось разработать научный метод, именуемый диалектическим?..»

Как видим, уже молодой Сталин (а он развивался и самообразовывался до седых волос) прекрасно владел логикой научного доказательства и обнаруживал вполне основательный и верный взгляд на естественные науки.

С учетом этого странным выглядит тот факт, что «исследователи» Сталина упускают из виду период работы Сталина в Тифлисской физической обсерватории. А ведь это — весьма интересный период с любой точки зрения.

Во-первых, он оказался единственным, так сказать, общепрофессиональным периодом в жизни Сталина до революции. С конца 1899 года до конца марта 1901 года Сталин работал — ежедневно и непрерывно — наблюдателем обсерватории.

Почти 15 месяцев!

Ни до Тифлисской физической обсерватории, ни после нее Сталин до 1917 года уже не работал нигде, кроме как в революционном движении, Случайно избежав ареста — как раз в стенах обсерватории, — Сталин начинает вести после этого жизнь профессионального революционера, который находится на легальном (если это слово здесь уместно) положении только во время тюремного заключения или ссылки.

Да и на одном месте Сталин жил до революции недолго — исключая туруханскую ссылку, Его обычным состоянием было движение из одного центра рабочего движения в другой, То есть жизнь была — почти как у актеров у Островского: «Из Керчи в Вологду и из Вологды в Керчь…»

В Керчи Сталину, правда, побывать не пришлось, Зато в Вологде он некоторое время жил — после ссылки и перед очередным арестом.

Но чуть ли не полтора года Сталин жил не просто на одном месте, а жил жизнью размеренной и налагающей на него повседневные и немаловажные обязанности, Он вел ежедневные наблюдения и должен был точно фиксировать их, И это необходимо было делать в строго определенные часы, обнаруживая наблюдательность и воспитывая в себе сосредоточенность.

Выработка умения сопоставлять, анализировать и делать выводы — само собой, И еще — необходимость учитывать некие объективные обстоятельства, осмыслению и признанию которых систематическое наблюдение за погодой очень способствует.

Из всего из этого следует некое «во-вторых», а именно вот что… Работа в Тифлисской физической обсерватории не могла не наложить и, конечно же, наложила на натуру, характер и стиль Сталина вполне определенный профессиональный отпечаток!

И влияние профессии — подвернувшейся вроде

бы случайно, было не только благотворным, но и весьма удачным с точки зрения будущей деятельности Сталина как революционера, политического лидера, главы государства, а затем — целого объединения государств и, наконец, — полководца, Ведь метеорология — хороший повод для размышлений самого широкого характера.