Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Кецховели был всего на шесть лет старше Сталина, но в то время такая разница в возрасте означала для революционера принадлежность к разным эпохам борьбы. В тот год, когда Coco Джугашвили поступил в Тифлисскую семинарию. Ладо Кецховели уже работал в марксистских кружках Киева. Теперь наступала новая эпоха революционной работы на Кавказе, и она все более выпукло обозначала себя как эпоха Сталина.

Да, именно как эпоха Сталина!

В то время на формально первых ролях еще находились более именитые и опытные лидеры революционной социал-демократии. Ряд из них достойно проявил себя в подготовке и проведении социалистической революции, в борьбе за советскую власть на Кавказе и в целом в России… Некоторые позднее, в СССР Сталина, поднялись на более-менее командные государственные и партийные высоты.

Однако к 30-м годам было немало и таких старых кавказских большевиков, которые искренне или завистливо считали, что, мол, не так уж и велик был «Коба» в то время, когда он был всего лишь «Кобой», а не «товарищем Сталиным».

Были ли они здесь хоть в чем-то правы?

Нет, и еще раз — нет!

Достаточно проанализировать предельно лаконичную, но однозначно достоверную биохронику революционной жизни Сталина до революции, чтобы увидеть, что Сталин уже в начале своего пути революционера-профессионала был, собственно, тем же, кем он стал после революции…

В считаные годы, прошедшие после его ухода в перманентное подполье, Сталин стал выдающимся практическим лидером и организатором, Как никто другой, он был способен — при блестящем уже тогда стратегическом мышлении — на огромный объем незаметной черновой организационной работы, результаты которой проявляются не в бумагах, а в действиях! В действиях как собственных, так и в действиях тех людей, которых лидер воспитал и работу которых он организует.

За таким лидером признается право требовать многого от других, потому что еще больше он требует от себя, потому что все знают, что он готов на любую рутинную работу, если к тому вынуждают обстоятельства.

Недаром много позднее, в одну из нервных военных ночей, в ответ на раздраженное замечание командующего Авиацией дальнего действия Голованова — мол, чего товарищ Сталин от него хочет, он-де всего лишь «рядовой летчик», Сталин спокойно сказал: «А я — всего лишь простой бакинский агитатор».

Я к этому эпизоду в свое время вернусь, а сейчас скажу, что слово вырвалось у Сталина случайно, в крайней усталости, и поэтому вырвалось искренне.

И одна эта фраза — на мой, во всяком случае, взгляд — говорит об огромной роли и реальном значении дореволюционной деятельности Сталина больше, чем даже программный доклад Берии 30-х годов об истории большевистских организаций в Закавказье!

Тогда, в 900-е годы и в начале 10-х годов, Сталин исколесил всю революционную Россию от Кавказа до Питера и от Питера до Сибири… И везде занимался не прениями, а практической организаторской работой, Говорить ему приходилось тоже немало, но очень редко приходилось произносить речи, Сталин уже тогда предпочитал больше слушать других, мотать услышанное на ус и разбираться, кто и чего стоит.

Нынешние глупцы, как попугаи, повторяют вслед за былыми троцкистскими клеветниками, что Сталин-де оказался силен в период болезни Ленина тем, что подобрал, мол, послушный ему-де, Сталину, аппарат.

Во-первых, никто не запрещал Троцкому тоже работать «с аппаратом».

Во-вторых же, да — подбирать людей Сталин умел, хотя порой и промахивался.

Но это умение он приобрел и оттачивал еще до революции. Почти все крупные партийные лидеры: Ленин, Зиновьев, Каменев, Орджоникидзе, Троцкий, Бухарин и т. д. — жили в эмиграции, бывая в России в лучшем случае наездами. А Сталин — с «точностью до наоборот» — всю свою основную работу проводил в России, почему и знал массовый партийный актив так, как никто другой. В этом отношении с ним был схож разве что Свердлов, который тоже работал в основном в России, часто арестовывался и ссылался.

После Октября, став Председателем ВЦИКа, Свердлов сразу заявил о себе как о мастере подобрать аппарат и организовать его работу. Но в 1919 году Свердлов умер, и у партии остался, кроме Ленина, лишь один великий мастер организации — Сталин.

При этом Сталин, как и Свердлов, знал лично многих периферийных партийных работников и партийных активистов. А они знали Сталина — еще до революции.

Позднее многие погибли — кто от полицейской пули, кто от пули белогвардейской или махновской, но многие ведь и остались, Они-то и составили первое поколение послереволюционных сталинских кадров. В годы Гражданской войны к ним прибавилось новое «сталинское» поколение — те, кого Сталин узнал в ходе своей фронтовой работы, география которой охватывала всю Россию.

Вот почему Троцкие и Каменевы при всем их желании и даже при формальном большинстве в Политбюро никогда не рисковали ставить вопрос о снятии Сталина.

Зато он сам (и несколько раз!) ставил вопрос так.