Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Леве явно преемственен по отношению к классикам антисталинской темы, В помянутой мной книге Роберта Такера, изданной в 1973 году, есть раздел о Сталине в Гражданской войне с названием «Жажда воинской славы». Леве не отклоняется от нормы и вводит в свою книгу, изданную через тридцать лет, главу с названием «Тщеславие и зависть: Сталин во время Гражданской войны».

Завидует Сталин — в соответствии с Леве, — конечно же, Троцкому.

Ну-ну…

Советскому поэту-сатирику и афористу Эмилю Кроткому (Э.Я. Гофман) (1892–1963) принадлежит отличная формулировка закона «оригинальности»:

«Внести свое в таблицу умножения можно, только переврав ее», То же верно и в отношении любого желающего внести что-то свое в тему Сталина с позиций его неприятия… «Критик» может, конечно, внести в эту тему что-то свое, но — лишь исказив историческую истину.

Этим и занимаются «исследователи» темы Сталина типа доморощенных хлевнюков и зарубежных такеров и леве… Они раз за разом уверяют общество, что дважды два равно четырем лишь тогда, когда об этом вещают они, носители либеральных «общечеловеческих» «ценностей».

А у Сталина дважды два четырем не может быть равно никак. Если речь о ГУЛАГе, то сталинское «дважды два» равно — по такерам и коекакерам — никак не меньше, чем ста миллионам. А если речь о достижениях сталинской России, то «дважды два» равно у такеров в лучшем случае нолю, а чаще — глубокому-глубокому минусу.

Ох, как все же рафинированная мировая и «россиянская» сволочь ненавидит Сталина и только Сталина!

Однажды у меня спросили: есть ли в истории мира аналогичный пример исторической личности, которую так незабывчиво ненавидели бы за гробом историки определенного толка?

Именно ненавидели, а не «не любили», не отдавали должного, были пристрастны и т. д.

Нет, другого такого примера нет — за исключением, конечно, Ленина, Но даже Ленина дельцы и лакеи от истории ненавидели после его смерти меньше…

И меньше, чем Сталина, ненавидят Ленина сейчас

При этом ненависть буржуазных (то есть ангажированных и купленных Капиталом) «историков» к Сталину с годами не ослабевает, а лишь усиливается.

И понятно почему!

НО ВОТ ЧЕГО я не понимал и вряд ли пойму, так это причину патологической, нечеловеческой просто-таки злобности по отношению к Сталину отечественной интеллигентщины.

И «традиция» эта, увы, давняя…

Сталина со всей силой тупой мелочности самонадеянных социальных слепцов ненавидели уже пастернаковские «доктора живаго»…

Затем эта ненависть, как эстафета, передавалась из поколения в поколение — от троцкиствующих литераторов и пописывающих троцкистов к детям хрущевской «Слякоти» — «шестидесятникам», а от них — к «прорабам перестройки» и дальше — к нынешним «культуртрегерам».

Примеров здесь — несть числа, но особенно поразил меня один. И он настолько поразителен и показателен, что я им здесь и ограничусь…

В весьма популярном во времена «катастройки» «литературно-художественном» журнале «Слово» в № 5 за 1990 год под заголовком «Были и небылицы» был опубликован «шолоховский» фрагмент книги литературных портретов «Дань уважения» некоего «поэта и прозаика» Михаила Шевченко.

Ну, то, что этим «мастером «Слова» была подло переврана история о поездке Шолохова в Москву в 1937 году, можно еще отнести к интеллигентским антиисторическим «испорченным телефонам»…

Однако это мелочи по сравнению с тем, что отыскивается на странице 52 (выделения в тексте жирным курсивом мои, — С/С):

«С Горьким было особое обстоятельство. Дело в том, что еще в 1918 году в «Несвоевременных мыслях» Алексей Максимович дал Сталину уничтожающую характеристику. «Он, — писал Горький, — прежде всего обижен на себя за то, что не талантлив, не силен, за то, что его оскорбляли… Он весь насыщен, как губка, чувством мести и хочет заплатить сторицею обидевшим его… Он относится к людям, как бездарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов. Люди для него — материал, тем более удобный, чем меньше он одухотворен».

Вряд ли Сталин не знал этого убийственного мнения о себе и теперь, став полновластным диктатором в стране, ждал…

Возникло напряженнейшее противостояние: с одной стороны Сталин, с другой — Горький, Шолохов…», и т. д.