Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Для Королева и остальных приглашенных совещание закончилось в начале первого часа ночи уже 10 марта 1948 года (в 0,20), а члены Политбюро еще оставались у Сталина почти час – до десяти минут второго.

Вспоминая все это через пять лет, Королев писал дальше в письме:

«Как заботливо говорил он о всех нас и как глубоко направил по правильному пути наш труд. А ведь многое из того, с чем мы пришли, придется теперь делать по-иному. И как это хорошо и все ясно стало. Говорили и о будущем, и о перспективах. Д.Ф. (министр вооружения СССР Дмитрий Федорович Устинов. – С.К.) 23 потом мне сказал, что слишком много было сказано о нас в розовом тоне, но я с этим не могу согласиться – где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь. Великое мне выпало счастье – побывать у товарища Сталина».

Вот правда о Сталине. Она в словах: «Где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь?»

Если ты, конечно, не мразь человеческая, обуреваемая амбициями и мелкими личными страстишками и пороками, а труженик, честно и увлеченно делающий Дело,

В 1931 ГОДУ в Берлине была опубликована книга Сергея Дмитриевского «Сталин – предтеча национальной революции». Сергей Васильевич Дмитриевский (1893–1964) прожил жизнь бурную: окончил Петербургский университет, был эсером, а в 1919 году вступил в РКП (б), Стал дипломатом: в 1923 году – генеральный секретарь советского торгпредства в Берлине, затем – в полпредстве в Афинах, в центральном аппарате НКИД СССР, а с 1927 года – советник полпредства в Стокгольме. С 1930 года – «невозвращенец», заявляет о себе как о «национал-большевике» и сближается с эмигрантскими националистическими организациями. В 1940 году пытался заинтересовать своими идеями Гейдриха, и с того же 40-го года его следы теряются, хотя в «Википедии» и указывается год его смерти, Троцкий упоминает Дмитриевского в своей книге «Сталин» как пример того, что Сталиным-де восхищаются «откровенные шовинисты, антисемиты и фашисты».

Дмитриевский действительно был крайним русским националистом, позиционировал себя как «национал-большевика» и был склонен так же оценивать Сталина.

Конечно, Дмитриевский заблуждался – Сталин был просто большевиком, а значит, политиком, руководствующимся реальностью, а не иллюзиями и авантюрами. Но с тем, что Дмитриевский написал в 1931 году о Сталине и о том, кто и как формировал уже тогда его искаженный облик, читателя познакомить стоит.

Дмитриевский писал:

«Кажется невероятным, но это факт: карикатурное представление о Сталине за границей создавалось главным образом под влиянием разных дипломатических и торговых представителей советской власти…

Не надо забывать, что заграничные представительства Советов долгое время комплектовались из политических отбросов – людей ненужных и нежелательных внутри страны. Троцкистами и «болотом» кишела и сейчас еще кишит заграница…»

Дмитриевский знал, о чем писал! И особо удивительного в том, что он сообщал, не было, В первые годы после Гражданской войны в СССР на дипломатию смотрели без особого интереса – мол, чего с «буржуями» «политесы» разводить, не за горами «мировой пожар» и дипломатию отменят, Торговые зарубежные контакты тоже не были обширными.

С другой стороны, за рубежом нужны были люди, знающие языки, а таких было как раз много среди троцкистов (среди которых был особо высок процент евреев).

Склочников тоже старались спровадить за рубеж, Пример – тот же «Буду» Мдивани, который в 1924 году был убран из Грузии на пост советского торгпреда в Париже.

Хорошо знающий эту среду Дмитриевский свидетельствовал: